мягко поздоровался Ованес.
– Дядя! – обрадованно воскликнул Фотий. – Я тебя так ждал, так ждал! Смотри, что я сделал!
– Очень красиво! Но, может, ты мне расскажешь, что это? – поинтересовался мужчина, рассматривая причудливые узоры, украшавшие медальон.
– Я и сам не знаю, дядя. Несколько раз я видел этот амулет во сне – запомнил и решил сделать, – ответил мальчик.
– А почему ты решил, что это был именно амулет, а не обычное украшение?
– Потому что мне очень хочется, чтобы этот медальон приносил счастье, – улыбнулся Фотий.
Ованес внимательно посмотрел на амулет, главной особенностью которого был незатейливый, но весьма загадочный узор, состоявший из нескольких кругов, и задумался о чём-то своём.
– Дядя, – сказал Фотий, отчего-то вдруг смутившись и опустив глаза. – Мне хочется подарить его одной девочке. Ты поможешь?
Ованес удивился, но, стараясь сохранить серьёзное выражение лица, сказал:
– Хорошо, Фотий. Ты мне расскажешь, кто она, и мы вместе подумаем, что можно сделать.
– Она… ну, она не обычная девочка.
– Ну, в этом-то я не сомневаюсь! – улыбнулся философ, и в его глазах заплясали весёлые огоньки. Племянник всегда знал, как поднять ему настроение. Всю усталость, накопленную за день, как рукой сняло.
– Её зовут Екатерина. Она сирота и воспитывается монахинями. Кстати, сам император её выделяет среди остальных и часто с ней беседует. Наверняка она сегодня будет в Соборе Святой Софии. Вот только боюсь, что матушка будет против того, чтобы я искал её по всему храму во время службы.
Ованес несколько растерялся от такого поворота событий. Но, решив, что не пристало такому мужу, как он, закалённому в политике и дипломатии, терять дар речи от простого заявления ребёнка о симпатиях к любимице императора, поспешил на помощь:
– Тогда можешь считать, что тебе повезло. Как раз сегодня мы приглашены во дворец. Так что у тебя будет прекрасная возможность пообщаться с Екатериной и поздравить её с Рождеством.
– Это правда, дядя? – с восторгом в глазах спросил мальчик.
– Ну конечно, правда! Так что не теряй времени и собирайся.
Фотий почувствовал, как за спиной выросли крылья. Душа его была озарена тем светлым предчувствием первой детской влюблённости, воспоминание о которой люди хранят на протяжении всей жизни как эталон чистой любви и абсолютного счастья.
Величественный храм Святой Софии в ту рождественскую ночь казался поистине неземным творением. Несмотря на поднявшуюся вновь вьюгу, количество людей, собравшихся под его огромным сводом, продолжало неумолимо расти. Священники заканчивали последние приготовления, снуя из одного угла в другой, клирики постепенно занимали свои места, и все присутствующие были в приподнято-торжественном настроении.
В это время высокий, крепкого телосложения мужчина, во всём существе которого угадывалась принадлежность к военной службе,