не мешали дню быть солнечным, в наушниках играла песня одной из любимых групп, и даже бешеная злость, ещё недавно готовая сожрать Пашку с потрохами, отступила —жизнь потихоньку налаживалась. Напевая себе под нос на плохом английском, Лысая то балансировала на поребрике, то принималась пинать какой-то камешек, попавший под ноги, и при этом старалась излишне не тревожить кота, который, если не присматриваться, был немного похож на кролика.
«А пусть будет Заяц», – легко решила она, перескакивая с одной белой полосы на другую.
«Danger, danger, baby,
All of us
Every second in the danger…» – таким был незамысловатый текст песни. Смысл такой себе, зато ритм для быстрой ходьбы подходящий.
Слова Кира про Клоунов изредка царапали её мысли, мешая хорошему настроению восстанавливать нервные клетки. Пашка убеждала себя, что просто не станет ходить в Полтинник одна, а если и придётся – то пусть кто попробует что-то ей сделать, зубов потом не пересчитает. К тому же, ребята из компании никогда Лысую одну не бросят. Инциденты уже были…
От Полтинника, который, на самом деле, был достаточно отдалённым районом по сравнению с другими, до дома Пашки можно было добраться неспешным шагом примерно за полчаса. И та успешно преодолела половину пути, когда на одной из малолюдных пешеходных зебр затихающую музыку в наушниках Лысой разорвал громкий скрип тормозов. Мгновенно среагировав, Пашка рванулась вперёд. Сердце ухнуло в пятки: на том месте, где она только что стояла, затормозила новенькая, насколько это вообще было возможно, «девятка». Из окна высунулся относительно молодой – может, чуть постарше Кира – человек с аккуратной короткой стрижкой, в квадратных очках.
«Как у программиста», – подумала Пашка.
– Взрослая девушка, а на дорогу не смотрите, – не зло, а скорее, с издёвкой ухмыльнулся человек. До Пашки наконец дошло, что только что её чуть не сбили, и злоба вспыхнула с новой силой.
– Иди в пень, мудак очкастый! – крикнула она. – Права купил, а мозги нет?! Тут переход, мать твою! Какого хрена творишь?!
– Я-то виноват, не затормозил, – скромно улыбнулся человек. – Но и тебе следовало смотреть по сторонам, в школе не учили?
– Слушай, хавальник завали, а?! Были бы руки свободны, ты бы у меня уже кровью харкал, умник!
Машина тронулась с места вперёд. Пашка хотела, было, крикнуть вслед что-нибудь обидное, однако человек не уехал, а просто освободил пешеходный переход. Затем вышел из машины, аккуратно прикрыв дверь. «Программист» был высокий, довольно худощавый – наверное, даже Сумчик был шире его в плечах. Он подошёл вплотную к Пашке, сказав:
– Повтори.
К Лысой не нужно было лезть за словом в карман, и если этот придурок подумал, что, выйдя из машины, он её напугает, то серьёзно просчитался. Набрав побольше воздуха в грудь, Пашка разразилась громким – на всю улицу! – потоком настолько отборного мата, что, если бы крепость выражений измерялась в метрах в секунду – наглеца бы давно сдуло с места.