была слишком большой, явно самодельной, но весьма искусной. Мисс Белсайз схватила ее и прочитала:
– «Виктор Миклдор». Тут написано твое имя, дорогой. Кто-то оставил тебе подарок. Как мило. Давайте ее взорвем!
Он не ответил, затянулся сигаретой и уставился на нее сквозь дым. Она вспыхнула, потом протянула хлопушку мне, и мы вместе дернули за шнурок. Бумага разорвалась бесшумно, и из хлопушки выпал и покатился по ковру маленький цилиндрик. Я наклонился и поднял его. Это оказался аккуратно завернутый в бумагу металлический амулет в форме черепа, прикрепленный к кольцу для ключей; такие продают в сувенирных магазинах. Развернув бумажку, которой он был обернут, я увидел написанный заглавными печатными буквами стишок. Глория воскликнула:
– Прочитайте его, голубчик!
Бросив взгляд на бесстрастное лицо дяди, я прочитал:
«С Рождеством, друг Миклдор!
Сну не быть, как до сих пор.
Амулет сей не забудь
Взять с собой в последний путь.
Уж колокола звучат,
Но тебе дорога – в ад.
С Рождеством, друг Миклдор!
Сну не быть, как до сих пор».
Наступила тишина. Потом Генри спокойно произнес:
– Кто-то из соседей, Виктор, тебя не любит. Но насчет колоколов он ошибается. В военное время рождественский колокольный звон запрещен. Адские колокола – другое дело. Они, разумеется, не подчиняются законам военного времени.
– Это же явная угроза: кто-то собирается тебя убить! – воскликнула Глория. – Эта женщина ведь была среди ряженых, правда? Та, чьего ребенка ты насмерть сбил машиной в прошлый сочельник. Деревенская учительница. Сондерс ее фамилия. Миссис Сондерс, она ведь была здесь!
В наступившей тишине голос дяди прозвучал как удар хлыста:
– Свидетель видел темный «Даймлер», но он был не мой. Мой в прошлый сочельник вообще не выезжал из гаража. Пул подтвердил это.
– Я знаю, дорогой. Я ничего такого не думала…
– Ты вообще редко это делаешь.
– Лучшее место для этой штуки – кухонный очаг.
– Я бы не стал уничтожать ее, – заявил Генри. – Во всяком случае, пока. Вреда от нее никакого, но если последует что-нибудь подобное и тебя станут донимать, то неплохо будет показать ее в полиции.
– Я положу это в письменный стол в кабинете, – бесстрастно проговорила мисс Мейкпис.
Она взяла подвеску для брелока и унесла ее из холла. Мы проводили ее взглядами, а Глория сказала:
– Но ты будешь запирать дверь, дорогой. Думаю, тебе следует запирать дверь спальни.
– В собственном доме я ни от кого не скрываюсь, – спокойно промолвил Виктор. – Если у меня есть враг, я встречу его лицом к лицу. А теперь, пожалуй, пора обедать.
Атмосфера за столом была натянутой. Полупьяная громкая болтовня Глории лишь подчеркивала общую подавленность. Именно тогда, за обедом, она поведала мне еще об одном