с которым делается хорошее. Богоносные отцы говорят: когда ум опускает из вида благочестивую цель, тогда и добродетельный по видимости поступок не заслуживает похвалы, потому что сделанное без рассуждения и ненамеренно, хотя будет и хорошо, не только не приносит никакой пользы, но еще вредит, между тем как противное сему происходит от того, что по видимому противоположно, но сделано с благочестивым намерением и по Богу; например, если кто взойдет в непотребный дом и извлечет из погибели блудницу. Посему не будет назван в собственном смысле милостивым или воздержным, кто однажды или несколько раз подал милостыню или был воздержен; назван же будет тот, кто, как сказано, большею частию и всю жизнь свою всецело, с рассудительностию, непреткновенно упражняется в добродетели; потому что рассудительность выше всех добродетелей, как некая царица и добродетель добродетелей. А подобным образом и в рассуждении противоположного не называем вдруг блудником, пьяницей или лжецом, кто однажды поползнулся в каждый из сих пороков; называем же того, кто многократно впадал в таковые пороки и остается неисправимым.
Особенно же всем желающим преуспеть в добродетели и старающимся уклониться от греха весьма необходимо, сверх сказанного, знать еще, что поколику душа несравненно выше тела, по многим и весьма важным отношениям несомненно превосходнее и достаточнее его, потолику и душевные добродетели, особенно же богоименитые и богоподражательные, выше добродетелей телесных. Напротив же того, справедливо будет думать, что и душевные пороки имеют преимущество пред телесными как по своим действиям, так и по налагаемым за них наказаниям, хотя, не знаю почему, ускользает сие от разумения многих: и пьянства, блуда, прелюбодеяния, воровства и близких к сим пороков, как таких, которыми видимо многие гнушаются, остерегаются они, боятся, избегают или и наказывают за сие, как и должно, но равнодушно смотрят на пороки, которые гораздо важнее сих и за которые преданные им неисправимо подвергаются вечному, положенному за них наказанию, разумею же зависть, злопамятство, лукавство, высокомерие, корень всех зол, по словам апостола, – сребролюбие и подобные сим пороки.
Но сие изложили мы просто, сколько позволило наше невежество, дав краткое и ясное понятие о добродетелях и страстях, чтобы по этому подробному объяснению удобно мог человек выразуметь их разделение и судить об их различии. По сему-то самому показали мы разнообразие и многовидность каждой, чтобы не оставаться, если можно, в неведении ни об одном виде добродетели или порока, и одни, то есть добродетели, особенно же душевные, которыми приближаемся к Богу, со всем усердием привлекать к себе, а других, то есть пороков, более и более уклоняясь, бегать. В подлинном смысле блажен, как благоразумный и самый добросовестный купец, кто ищет добродетели, ходит за ней и рачительно разведывает, что такое добродетель, чтобы чрез нее приблизиться к Богу и мысленно сопребывать с Ним; ибо вот в собственном смысле благоразумие,