пока они тайно встречались, и в какое бескрайнее отчаяние впала, когда Витя ее бросил. Наверное, она докатилась бы до настоящей депрессии, но тут возлюбленный вернулся и предложил стать его женой, и Александра снова вознеслась на вершину неземного, прямо-таки космического блаженства.
И этого блаженства хватило на двадцать лет брака. Только перед самым разводом свекровь выпустила парфянскую стрелу: призналась, что отец Александры приходил к ним в дом и угрожал, что если Витя не женится на его дочери, то никогда, ни при каких обстоятельствах не поступит в институт, и они сами, горе-родители, воспитавшие безответственного сына, тоже не будут жить так спокойно и безмятежно, как жили до сих пор. Возможности испортить людям существование у секретаря горкома партии имелись в избытке.
Можно сказать, что Стрельниковы сами виноваты, зачем поддались на шантаж. Можно считать папу душителем свободы и негодяем, а можно – заботливым отцом, который защищает обманутую дочь всеми имеющимися у него средствами. По-разному можно думать, но с любой точки зрения следует признать, что у Стрельниковых имелись веские причины недолюбливать свата, и непонятно, почему папа удивляется. Наверное, мы все гораздо быстрее забываем оскорбления, которые наносим сами, чем те, что наносят нам.
С другой стороны, если бы Витины родители не были бы так любезны, папа не удивлялся бы теперь. А если бы она сама простила Виктору измены, то тоже была бы с ним любезна. Тоже делала бы счастливый вид, и муж быстро бы все забыл и считал, что она счастлива с ним, в то время как обида бы ее грызла и сушила.
Александра посмотрела на экран телефона: новых сообщений нет. Не удержалась, открыла свою переписку со Всеволодом Мешковым и пролистала. Они расстались уже несколько месяцев назад, а она все не может набраться духа и удалить диалог. И номер телефона удалить тоже не может.
Переписка автора детских книг с известным рок-музыкантом и поэтом не блистала литературными изысками. Море разных стикеров, причем Александра предпочитала цаплю, а Мешков налегал на рыжего кота, хотя сам был высок, сухощав и давно седой, с редкими вкраплениями «норм», «нормик», «нормалды» и еще нескольких хайповых молодежных словечек. Александра специально просила Всеволода не писать ей ничего чувственного и страстного, ибо он признанный мастер слова, а особенно любовной лирики, и от этого ей бывает трудно поверить в его искренность. А вот «спс» вместо «спасибо» и стикер с котом – другое дело.
Когда расстались, Мешков написал песню, в которой были слова «любовь-закат, любовь-восход». Несмотря на явный намек на их преклонный возраст, общий тон у песни был бодрый и молодежный, и в последнем куплете Мешков желал своей возлюбленной всяческого счастья, поэтому Александра слушала ее с грустью и с благодарностью за чудесное время, которое они провели вместе.
Как было бы хорошо, если бы Всеволод мог сейчас оказаться рядом! Интересно, что бы сказал папа, считавший Мешкова безусловным предводителем патлатых охламонов, разваливших страну. Даже можно сказать, что он возлагает на бедного рокера персональную