в бегство.
Один из каменщиков бросил ему вслед с презрением:
– Сразу видать, что за птица. Клиент! Развелось их теперь в Риме видимо-невидимо. Живут на подачках. Каждое утро у дверей домов богачей выстраивается целая орава таких прихлебателей.
– Зачем? – удивился Авл.
– Поздравляют своих патронов, целуют им руки. А вот работать их не заставишь. Дай им даже землю в собственность, не уйдут из Рима. Забыли, как держать плуг.
– Даже если не забыли, – добавил другой каменщик, – не возьмутся за него. Им хлеб достается легко. Пошел с патроном на комиции, опустил за него табличку в урну, и подарок обеспечен.
– Дешев хлеб, взятый у богача, но не каждый может унизиться и взять его, – пробормотал Меммий. – Лучше уж снова стать воином, чем пресмыкаться, как червяк.
Пройдя Форум, Квинт Меммий свернул направо, на Субурру. Здесь не было видно хорошо одетых богатых людей. У подворотен огромных безобразных домов нищие в грязных лохмотьях протягивали руки и хватали прохожих за одежду. Навстречу прошло несколько молодых женщин в пестрых одеждах с ярко накрашенными лицами. По грязной мостовой бродили тощие собаки с вылезшей шерстью. Осел рылся мордой в канаве, разыскивая, чем поживиться. Тут же играли дети. Один из них, уродец с тонкими ногами и большой, как тыква, головой, швырнул в Авла комок грязи.
Стоял невыносимый для деревенского жителя смрад, запах скученности и нищеты. Перейдя на другую сторону улицы и миновав канаву, полную нечистот, Квинт остановился у пятиэтажного дома с балконом.
– Здесь! – сказал он, показывая на дом.
Звереныш
С тех пор как уехал Аттал и увез Аристоника, чувство тревоги не покидало Нису. «Как будет житься моему мальчику у свирепых ромеев?.. Конечно, хорошо, что царь увез его из Пергама. От зверенышей можно всего ожидать. Но ведь и на чужбине ему придется несладко, без языка, без друзей, без отцовской помощи и материнской ласки».
Ниса отложила вязание и взяла кувшин. Проходя мимо поленницы, она услышала за ней какой-то шорох, но не придала ему значения. «Наверное, мыши», – подумала она.
Вернувшись, она закрыла щеколду и понесла кувшин в спальню. Переступив порог, она неожиданно увидела Аттала. Он сидел на кровати и смотрел на Нису безумными глазами.
Ниса уронила кувшин. Он разбился, ледяная вода залила ей ступни, но она не ощущала холода, парализованная страхом.
– Федра! – произнес Аттал, протягивая руки к Нисе. – К тебе пришел твой Ипполит!
Он расхохотался, радуясь своей находчивости.
Ниса молча пятилась.
– Куда же ты уходишь, Федра?! – прошипел юноша и снова захохотал. – Ах! – хлопнул он себя по лбу, изображая забывчивость. – Ты же рабыня! Рабов не пускают в театр. Ты не знаешь о Федре и Ипполите. Федра была дочерью царя Миноса и второй женой царя Тесея. Она влюбилась в своего пасынка Ипполита и пыталась его совратить. Но Ипполит в отличие от меня был тверд как камень. Тогда она оклеветала его перед мужем, обвинив в предсмертной записке в насилии, и покончила с собой. Поняла?
Аттал вскочил и,