и госсекретаря Шишкова, покинул Дриссу. Уезжая в Москву, он написал Багратиону, который уже подходил к Бобруйску: «Я с прискорбием усмотрел из вашего письма к г. Аракчееву, что вы сомневаетесь в моем доверии к вам. Оно никогда не колебалось во мне и на сей счет прошу вас не беспокоиться. Я ценю ваши военные заслуги, и лучшим доказательством этому может служить то, что вы, в столь важное время, были назначены главнокомандующим 2-ю армией.
Направление вас сперва на Минск было сделано в надежде, что бывая столь часто в походах с Суворовым и имея опыт, вы успеете опередить неприятеля. Но этого не случилось. По рапорту вашему, вы могли быть в Минске 27 числа, однако неприятель, имея всего лишь 6000 солдат, занял его 26-го. Вы, несомненно, вытеснили бы его, если бы совершили быстрый марш на Минск. А пройдя за Минск, либо удерживали это место, либо могли уже свободно отступить на Борисов, где опять могли бы упредить наступление неприятеля.
Но теперь следует думать не о прошедшем, а о будущем. Я твердо надеюсь, что появление неприятеля в Свислочи не остановит вас в движении на Бобруйск. Затем следует перейти Днепр и за ним постараться упредить неприятеля, идущего на Смоленск.
Но не забывайте, что необходимо действовать осмотрительно для продолжения деятельной кампании. Мы должны стремиться к одной цели – выиграть время и вести войну как можно дольше».
В этом письме Александр I указал Багратиону на Смоленск – главную цель и место соединения 1-й и 2-й армий. Эта цель была достигнута обеими армиями после тяжких боёв Багратиона под Могилевом у Салтановки и Барклая под Витебском у Островно.
Историк Архангельский писал: "Александр I поступил безобразно, когда, покидая 18 июля войска, оставил вакантным место единого главнокомандующего тремя русскими армиями. На Барклая, который стоял во главе самой крупной из них, все стали смотреть как на виновника отступления, в котором видели тогда не гениальный тактический маневр, а постыдный стратегический просчет.
Но никакой реальной власти государь Барклаю не предоставил; и чего стоили после этого слова из личного письма полководцу: "Я передал в ваши руки, генерал, спасение России"?
Глава 11
«Строится громадный Дрисский лагерь по плану Фуля и не предполагается отступать далее».
ВМ: в точности следуя замыслу Фуля, «чудовище» направился к Дрисскому лагерю, в котором, по шпионским сведениям, должны были находиться главные силы русских. Наполеон гнался за победой в генеральном сражении, за новым Аустерлицем, которого он не нашел на Немане, и который ускользнул от него в Вильно.
Однако когда солдаты Великой армии приблизились к лагерю, то увидели, что его укрепления совершенно непригодны для боевого использования, а русские войска в них отсутствуют. Это вызвало у французов, уже приготовившихся к штурму лагеря, невольный вздох облегчения и гомерический хохот.
Так же и большевики потом в 1941 г. гениально обманули сумасшедшего Гитлера. Многие