ничего нет. Кстати, в чем он собирается нести свою добычу?»
Рыжий сел на свое место. Его никто не занял. «Странно, – подумал Ферт, – какие они тут воспитанные!» и тут же оглянулся и увидел похожую картину в нескольких местах: там, где что-то оставлено – недопитый бокал, какая-то вещь, – места не занимали. – Он же еще мог и попросить кого-нибудь, чтоб присмотрели… За деньгами. Черт возьми, что-то не то. Хотя, мое место тоже никто не занял. Удачно я стаканчик не допил. О чем я думаю? Черт». Ферт перекинулся взглядом с напарником. Тот дал понять, что ничего стоящего не заметил, за исключением одного. Он посмотрел за спину Ферту и задержал взгляд, давая тому понять, куда смотреть. Ферт обернулся. В зоне видимости, на которую мог обратить внимание напарник, попадали два столика, за которыми сидели ничем особенно не привлекающие внимание люди. Пили, курили, разговаривали. Что еще можно тут делать? Но тут он заметил одного человека, листающего журнал. Тот самый журнал, что был у Рыжего. Ферт резко обернулся и встретил взгляд напарника, направленный уже в другую сторону. Он проследил за ним и наткнулся на еще один такой же журнал. «Черт! Черт! Что это?»
– Рок-фронт! – воскликнул Максим, – у вас тут скидки что ли? Или это тот же самый? Рыжий в аренду свой рок сдал? Вон, «Куросава», твоим обидчиком как тут зачитываются. Черт!
– Я Такеши. Что такое? Что с тобой?
Максим побледнел.
– Не может быть, твою мать, – шепотом проговорил он. – Я уж решил, что это был сон. Нет, присосались, все же, ко мне. Акира, оставайся на месте.
Бросив взгляд на журнал, Максим, решил убедиться, что и на этот раз, хозяином его был не Рыжий. Он убедился в этом, не усмотрев в нем никакого сходства с Рыжим. Но, зато, когда он вгляделся в лицо незнакомца, то разглядел в нем сходство с сигаретным стяжателем, тем, за которым он гнался, когда его выставили из театра оперетты. Это был он! Максим быстро поделился с Акирой своим наблюдением, и, видя, что незнакомец направился к выходу, ринулся за ним следом. На этот раз, он решил сам проследить за ним. «Махнемся местами, – подумал он, – если ты, вообще, следил за мной. И… если, это ты. Нет, это ты, сомнений быть не может!»
– Журналы? – повторил Леонардо, прищурившись, глядя на докладчика, только что повесившего трубку телефона-автомата. – Ты сменись, а то уже минут двадцать ошиваешься около телефона. Два раза уже бегал сюда. Так, и давай отъедем быстро. Мотор сменим, – обратился он к шоферу. Минута на все.
Гашек начал терять терпение. Ничего не происходило. По рации Симбе также ничего не передавали. В остальных трех точках было тихо. «Что же ты мне показывал, Ян?» В отличие от Гашека, сосредоточившегося на Максиме, у Симбы, вообще, не было никаких зацепок.
Рыжий продолжал сидеть на том же месте. Он заказал еще одну кружку пива.
– Вот бы камер понаставить везде в клубе. А то, что они там гадают? – сокрушенно размышлял вслух Манчини. Он поменял автомобиль и уже подкатывался с противоположной стороны к клубу, проезжая мимо фургона, в котором сидел Симба.
– Мне кажется, что мы зря теряем время, –