меньше десяти минут, когда водитель остановил машину. Во время тряски Дарья Андреевна достала скальпель и освободила руки, которые были связаны тонкой веревкой впереди, и уже держала их за спинкой водительского сиденья, а в них был шприц. Ринат это видел.
– Ты выходи первым, – кивнул он Ринату, открывая свою дверь.
– Дверь…
– Что дверь?
Он отвлекся на Рината, и она поняла, другого случая может, не представится. Она против всех правил вонзила иглу шприца в шею, стараясь попасть в сонную артерию, и с силой нажала на поршень. Он успел нажать на курок за мгновение до того как завалился на бок. Звук выстрела оглушил обоих, запахло порохом. По инерции, она проверила пульс, его не было. Пуля попала Ринату в область бедра, чуть выше колена, пробила мягкие ткани и застряла в двери автомобиля.
– Ничего парень, снимай штаны. – Она обработала рану, сделала перевязку и укол, затянув бинт выше ранения. – Вставай я помогу, и давай в машину, меня муж когда-то обучал вождению.
– Я сам. Помогите мне только вытащить его. Он мертв?
– Он пополнил мое личное кладбище, где ему совсем не место.
Ринат выжимал из машины все что можно, но они ехали, не зная, куда минут двадцать, пока не увидели знакомые развалины. Проехав еще минут тридцать, они остановились.
– Приехали, бензин кончился. – Сказал Ринат, открывая дверцу машины, тяжело дыша. Теперь пешком. Как думаете, одолеем?
– Одолеем, сынок. Ползти будем, но одолеем. Как нога, болит? Может укол? – спросила она, заворачивая пистолет в носовой платок и засовывая его за пояс.
Дарья Андреевна вышла из машины, открыла багажник. Среди всего хлама, она нашла мотыгу и старый ватник. Обмотав острую часть мотыги отрезанными рукавами ватника, и зафиксировав их бинтом, протянула Ринату.
– Держи костыль. Считать сынок скучно, давай петь. Споем песню – отдохнем, еще одну, еще отдых. Развалины почти рядом, час ходьбы, ну, чуть больше.
Они шли и пели, потом присаживались отдохнуть и опять шли и пели, а развалины все не приближались. Их заметил чабан и отправил сына на блок пост. Уже через полчаса они увидели знакомый уазик. Присев прямо на землю, обнялись и заплакали, это были слезы радости.
Через час они уже были среди своих ребят, а в небе кружил вертолет, но не санитарный, а военный. Их встречали, как после долгой разлуки, еще не зная подробностей. Прежде чем заняться собой, Дарья Андреевна вымыла руки, осмотрела рану Рината и наложила свежую повязку, и только потом, взяв чистую одежду, пошла в приготовленную для нее баню. Прошло не менее часа, прежде чем она помылась, постирала свои вещи и предстала перед окружным начальством. За это время Ринат «отрапортовал» обо всем что видел и знал, а отряд ОМОНа выехал известным ему маршрутом. Ей только оставалось изложить свою версию происшедшего. Начальство улетело, забрав с собой Рината, а ей разрешили позвонить домой, хотя дома уже знали о возвращении. За обедом командир поведал ей следующее:
– Ваше отсутствие на обеде вызвало тревогу. Позвонили на пост, там ответили, что Вы направились к Шамилю.