обделать всё быстро, а тут… И не приедешь к Шамилю в Палестину с пустыми руками – наорет, обзовет страшными словами и отправит обратно, и денег не даст столько, сколько пообещал сейчас.
– Деньги с собой есть? – Ваха прикурил от массивной настольной зажигалки в виде блестящего сталью паровоза (подарок районной администрации за успешную борьбу с местными экстремистами).
– Куда в нашем деле без денег! Тебе надо?
– Людям … – Ваха подумал. – И мне дай. Я поговорю кое с кем, расплатишься, получишь реальные паспорта, тебя проводят до Волгограда.
– Хорошо. Столько хватит?
Ваха, улыбаясь, спрятал доллары в нагрудный карман полицейского кителя.
– Позависай в тихом месте пару дней, потом я пожму тебе руку, и скажу: «Счастливого пути, дорогой!».
Через четыре дня Арсан и его архары, одетые в кожаные куртки, дерзко оглядывая красивых петербурженок в коротких юбках и модных пальто, дымя сигаретами нагло стояли на Невском проспекте и чувствовали себя дома.
– Эх, зря мы там воюем, – подвел итог своим ощущениям Тапид, друг и главный помощник Арсана.
Проносившаяся мимо полицейская патрульная «тойота», вроде тормознула, но крутой вид горцев отпугнул – приняли за местных, помчали дальше.
– Давно не был в большом городе, – сказал Тапид.
– Цивилизация.
– Эй, девушка, скажи, время сколько?
Высокая, богато одетая девка, выгнув бровь, фыркнула надменной кошкой, но, улыбаясь, изогнула свою изящную лапку с часиками, поворачивая к себе циферблат.
– Семнадцать минут пятого.
– Спасибо. Слушай, ах, какая ты красавица!
Снова смешливо фыркнув, девка зашагала прочь.
– Ай, как хорошо, – Тапид вздохнул полной грудью. – Дома я. Нет, Арсан, сделаем дело, кто куда, а я сюда – в Россию вернусь. Чё я забыл в той Палестине? Шамилю надо – пусть там сидит.
– Расслабься. Я смотрю, у тебя голова кругом пошла после леса!
– Я здесь на всяких делах денег больше сделаю, чем за все годы, что по горам с автоматом бегал. Мой дядя Дауд здесь, в Питере, ещё при Союзе торговал – живой воды у нас только не было. Он себе диплом кандидата искусствоведения купил – все его уважали…
– Где он теперь?
– Здесь! Не хочет видеть меня – говорит, не компрометируй.
– Козёл он.
– Ты что это моего дядю обзываешь? Поссориться со мной решил? Козёл не он, козёл – это я. Все мы козлы.
– И я козёл? – напрягся Арсан.
– Тебе виднее, – ушел от прямого ответа Тапид. – Ты же командир.
– Успокойтесь оба, – вмешался Кит. – Вон хрен из агентства недвижимости приехал.
– Точно он?
– Он. «Шестерка» белая, 926 номер. Геннадий Петрович.
Риелтор хмуро обозрел шестерку горцев, подождал, пока они усядутся в его тесной машине.
– Надолго к нам?
– Нет.
– В отпуск?
– В отпуск.
Риелтор переключил скорость.
– Счастливо отдохнуть. А квартирка загляденье. Мебели