фотографию.
Оказалось, что мы с Ангелом соседи – он совсем недавно переехал с Петроградки на Васильевский, и жил теперь на улице Репина.
– Как ты думаешь, почему мы встретились именно здесь?, – спросил Ангел.
– Здесь хороший коньяк, – пошутил я.
– Тебе нравится жить здесь?
Смотря что называть жизнью. И что считать “здесь”.
– Ну, серьезно, – здесь и сейчас тебе нравится?
– Нравится. Только дымно.
–Ты хочешь что-нибудь сделать? С-делать. Совершенный вид глагола.
Я, конечно, не ответил. Сделать. Вырастить ребенка, дерево, построить дом. Пописать. Допить коньяк. Потошниться, наконец.
Коля. 8-я линия.
Ангел позвонил через неделю, предложил пойти погулять. Было воскресенье. Мы встретились на “Василеостровской”. Ангел сказал, что знает, где живет пророк. Вообще Ангел работает почтальоном в 34-м отделении связи, на 8-й линии. В четверг пришло письмо. Дом на его, Ангела, участке. Причем дом, заброшенный лет 10 назад. Ангел нашел квартиру – по табличке на подъезде. Действительно, в квартире, на полосатом матрасе сидел мужик. Бомж-бомжом, в несусветном пальто, заросший бородой так, что не видно лица. Мужик что-то жевал. На конверте было написано – Коле. Ангел спросил, Коля ли? Мужик закивал головой. Ангел протянул письмо. Коля спрятал его под матрас и начал говорить. Ангел послушал с полчаса и, попрощавшись, ушел. Коля сказал, заходите еще. Приносите консервы. Так что мы с Ангелом купили банку килек и пошли в госте к Коле.
Коля жил в заброшенном доме сразу за отделением связи, в одной из немногих квартир, где еще остались стекла. Когда мы пришли, он лежал на матрасе, отвернувшись к стене. Ангел достал нож и открыл банку. Коля оживился. Авец, представился я. Коля взял банку и стал есть, доставая рыбок пальцами. Ел он неторопливо и сосредоточенно. Мы с Ангелом вышли в прихожую и закурили. Ангел подошел к окну и долго выглядывал что-то в зарослях во дворе. Я присел на корточки и стал смотреть, как плывет дым. Дым поднимался к потолку и уползал на лестницу. Когда мы вернулись в комнату, Коля допивал соус. Облизал пальцы, пристально посмотрел мне в глаза и начал говорить.
…Ты будешь смотреть мое детство, разутюженное по тысяче телевизоров Ты придешь в магазин, где плюшевые игрушки разложены за стеклом, и на каждую наклеен ценник…Ты смотришь фильмы, их фильмы, их актеров, продающих улыбки из мыла, ешь стиральный порошок и улыбаешься… Мир холодильников… мир сумок…Ты знаешь крылья из оранжевого и зеленого, я двигался по спирали, здесь нет рыбок, золотых … Королева рядом, но попробуй найди…Горе тебе, пришедший в этот мир, горе тебе, ангел, и горе тебе, пришедший с ангелом…
Сэм. На крыше.
– Слушай, а как ты думаешь, дон Хуан был? На самом деле? Сэм сидел на краю крыши, свесив ноги в пропасть.
– А какая разница – был или не был. Даже если Кастанеда его придумал – он мог быть. Если кто-нибудь скажет – дон Хуан говорил то-то и то-то – ты ведь сможешь определить, говорил или нет. Значит, у тебя в голове он есть. Что-то похожее было ведь с Шекспиром – определили,