невзлюбил Мельгунова, подозревая его в причастности к заговору Локкарта, и, как только Дзержинский уехал в командировку, тут же распорядился арестовать «заговорщика». В судьбу опального историка опять пришлось вмешиваться «сильным мира сего» в лице председателя Совнаркома Украины X.Г. Раковского, к которому с письмом обратился хорошо знавший Мельгунова и высоко ценивший его В.Г. Короленко. Показательно, что именно Мельгунов сыграл позднее видную роль в публикации после смерти писателя в Париже, в заграничном отделе издательства «Задруга» его известных писем к А.В. Луначарскому.
Вот как вспоминал сам Мельгунов о встрече с Раковским:
«Однажды меня вызывают в контору. Там встречаю я незнакомого мне человека вида просвещенного европейца с комендантом ВЧК. Человек приподымается при моем входе и говорит:
– Позвольте мне представиться. Вот при каких обстоятельствах я имею удовольствие с вами познакомиться. Я получил от В.Г. Короленко письмо с просьбой о вас. Через несколько дней вы будете освобождены. За мнение наше правительство не преследует, а то бы пришлось держать десятки тысяч людей.
Это был Раковский».
В дальнейшем Короленко продолжал хлопотать за Мельгунова, как и за многих других жертв «красного террора».
Короленко обратился к Раковскому с просьбой «употребить свое влияние в деле недавно арестованного Сергея Петровича Мельгунова» еще 22 сентября 1918 г. Он обратил внимание, что одной из причин этого ареста был его конфликт с В.Д. Бонч-Бруевичем по поводу издательской деятельности историка. При этом писатель выступил резко против заложничества и других проявлений красного террора. Показателен ответ на эти обвинения Раковского в письме к Короленко от 4 октября 1918 г.: «Я должен заметить, что прежде всего террор был введен в практику нашими противниками… Тогда мы и решили прибегнуть к институту заложничества, чтобы предупредить дальнейшие зверские расправы с нашими товарищами… Я согласен, о нас создается неблагоприятное впечатление, но мы вынуждены прибегать к этим мерам и делаем это без всякой охоты»4.
Заступничество Короленко оказалось успешным. Но Мельгунов был снова арестован, уже в третий раз, в марте 1919 г. по ордеру Особого отдела ВЧК и выпущен всего лишь через десять дней под поручительство П.И. Скворцова-Степанова и П.М. Керженцева. Получив телеграмму из Москвы об аресте историка, Короленко тут же, 15 апреля, написал новое обращение к Раковскому: «…Вчера я получил известие, что он арестован опять. Не знаю, какие преступления на него возводятся в смысле «неблагонадежности». Но думаю и даже уверен, что они не могут быть серьезны. А арест его – дело очень серьезное: он душа кооперативного издательства «Задруга», около которого существует много литературных работников и работников печатного дела… Не благодарю специально за приостановку бессудных казней, – завершал свое письмо Раковскому писатель, переходя к общим вопросам большевистской политики, – так как уверен, что