Старчество в годы гонений. Преподобномученик Игнатий (Лебедев) и его духовная семья
питающей ее в сокровенном внутреннем человеке, нишей, сокрытой от взоров всех окружающих, тонким и чудным дыханием пустыннолюбивого сердца.
17 марта 1910 года, почти через два года по принятии в обитель брат Александр был пострижен в рясофор. На страницах следованной Псалтири написано под 17 марта: «В сей день в 1910 году пострижен в рясофор за прежде-освященной литургией о<тцом> игуменом Германом». – Новое путемерие и новые усилия в борьбе со врагом спасения, новые труды по очищению сердца.
Еще в Казани возлюбив чтение творений святых Отцов, отец Александр и в Зосимовой пустыни не оставлял этого спасительного делания. Меньше уже было досуга для выписывания отдельных изречений, как раньше, но теперь уже непосредственно в книге делались им при чтении отметки. Имея благословение на сие дело от старца, отец Александр употреблял на чтение значительную часть своего свободного времени. И вот он изучает труды Симеона Нового Богослова, делая на полях отметки красным карандашом, внимательно читает Исаака Сирина, делая сличение одного перевода с другим, и здесь же на страницах книги пишет исправление перевода. «Добротолюбие» отец Александр любил читать на славянском языке, считая что в переводе епископа Феофана оно теряет свою истинную красоту. Также и о переводе Исаака Сирина Паисием Величковским батюшка впоследствии говорил, что он хотя и труден и местами даже темен, но так сохраняет дух преподобного писателя, что ни в какое сравнение не может пойти с другими переводами.
Особой любовью незабвенного отца нашего пользовались творения отечественного писателя-подвижника епископа Игнатия Брянчанинова. Все тома его произведений были приобретены отцом Александром, и изучен был отдельно каждый том с его особенностями. В этих книгах больше чем где-либо находим отметки, примечания, сравнение страниц, ссылки на те или иные места текста. И не удивительно. В писаниях святителя Игнатия отец Александр находил ответ на волнующие его вопросы современного ему подвижничества, в них он имел и опытные указания, как спасаться в условиях современной жизни; в душе епископа-аскета отец Александр находил много родственного своим чувствам, взглядам и переживаниям. Вместе с епископом Игнатием восклицало все его существо: «Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых (Пс 1:1), блажен человек, укрывшийся в обители от волн житейского моря, блаженно сердце, сладостно и нестерпимо страждущее любовию к Богу».
Отдавая весь свой досуг чтению, изредка и выпискам из духовных книг, отец Александр не мог особенно много заботиться о порядке в своей келлии. Все, что нужно было для обихода, тщательно не прибиралось, все стояло на виду – так, чтоб было под руками, когда понадобится. Угли для самовара были насыпаны прямо на полу келлии, посуда всегда стояла на столе, никуда не уносилась; здесь же, на столе, помещался и маленький самоварчик. В деревянных простых ящиках был распределен необходимый домашний инвентарь. Единственным украшением келлии служили иконы и книги.
Выписки