на катамаране, банане, лодке, водном мотоцикле… Выйти под парусом или пуститься в кругосветное путешествие на корабле, пережить морскую болезнь и породниться с морем… Можно…
А можно покорить глубину – гидрокостюм, компенсатор, барометр, баллон с воздухом за плечами – это дайвинг, и это совсем другой мир. Подводные обитатели, затонувшие корабли, нейтральная плавучесть и водный космос. Можно зависнуть в толще воды и почувствовать сумасшедшую энергию и силу стихии, расслабляющую и обескураживающую своей мощью…
Можно попасть в водоворот подводного течения, разбиться о рифы, получить смертельный укол от подводного жителя, хрустнуть на зубах акулы и все-таки не разгадать тайну моря…
У моря меняется настроение: приливы и отливы, шторм и штиль. Море не пытается понравиться. Ему плевать на тебя. И от этого еще больше хочется к морю.
Море всегда остается с тобой.
Море всегда остается собой.
Я хочу писать, как море.
Я хочу быть морем.
Я море…
Как я пою
Мне было 16 лет, когда у меня случился первый роман – с посвященными стихами, серенадами в мою честь, шашлыком из земляники, букетами роз, висящими за окном, которые я доставала по утрам через форточку… В преддверии Нового года мы с моим парнем решили написать письма, заключавшие в себе наши пожелания друг другу, планы на будущее и размышления о перспективах наших отношений. Написали, не обсуждая, каждый свое письмо. Запечатали в конверты и положили в выдвижной ящик моего стола, пообещав друг другу, что откроем их ровно через год и посмотрим, что из запланированного нами сбылось, стали ли мы ближе, осознаем ли мы желания друг друга, есть ли у нас будущее и каково оно.
Наш роман пережил только восьмое марта. Потом благополучно, не без помощи моей мамы, развалился.
В десятых числах марта мой «рыцарь без страха и упрека» с остекленевшими глазами завалился в нашу квартиру, обнял «белого друга», ознакомил его с содержанием своего желудка и, горько рыдая, причитал, что он меня не достоин. Моя мама всецело поддержала моего избранника:
– Не достоин.
Рыцарь был выдворен из квартиры.
А на следующий день, когда я ушла в лицей, «любовь всей моей жизни» пришла в наш дом и попросила мою мать вернуть все не съеденные мной подарки. Мама достала большую дорожную сумку, купленную мной в Германии, и сложила туда все, что было мной «нажито» во время этого романа…
Так исчез мой первый мужчина.
Письма еще несколько месяцев лежали в моем столе. Мне даже не жгло руки взять их и прочитать. Летом я открыла эти конверты… Я очень плохо помню мои и его чаяния насчет наших отношений – все-таки 12 лет прошло. Но одна строка врезалась мне в память: «Я хочу услышать, как поет моя девочка».
Мой мужчина был музыкантом, непризнанным гением (не признанным даже мной), автором-исполнителем в одном лице. Он замечательно культивировал во мне комплекс неполноценности:
– Дорогая, ты совершенно не слышишь музыку.
Эти