Представляешь, они решили меня отблагодарить. Вот так-то, девочка.
Он вздохнул и устало опустился на диван.
– Во что превратился мир. Люди стали друг другу словно звери, а они… – Он кивнул в сторону птиц, которые принялись за предложенное угощение. – Невинные души.
Вайлет вспомнила старый вяз за окном, черный от маленьких плотно сидящих друг возле друга тел, и огромную живую воронку, кружащую над головой и душу снова затопил лед, а боль, вспыхнувшая следом, исказила лицо.
– Ты чего, девочка, – прошептал старик, увидев слезинку, скатившуюся из глаз, и тут же оказался рядом. Старческая рука протянулась к щеке и осторожно вытерла слезы.
– Ты не слушай старика, девочка, иногда я слишком сентиментальный. Моя старуха всегда говорит, что часто я болтаю всякий вздор.
– Нет, вы не болтаете вздор, просто я все чаще думаю точно так же. Люди причиняют боль друг другу, ненавидят, а все прекрасное вызывает в их душах лишь презрение и насмешку. Можно… можно мне подойти к ним, – прошептала она.
– Конечно, девочка, думаю, они понимают, что ты не сделаешь им ничего плохого.
Вайлет поднялась и осторожно приблизилась к окну. В замешательстве остановилась, всматриваясь в настороженные глаза. Птицы тут же перестали клевать хлеб и пронзительно закаркали, размахивая крыльями. Она вздрогнула, а рука замерла на полпути.
– Ну, чего ворчите, грубияны, – пробасил Хеслер.
Девушка протянула руку и коснулась мягкого оперенья, провела кончиками пальцев вдоль спины, ощутив легкое покалывание, будто рука онемела. Вороны доверчиво разглядывали ее, и эта доверчивость, хрупкость их маленьких теплых тел успокоили, наполнив сердце непонятной радостью.
– Вот и подружились, – радостно сказал старик. – Похоже, они тебя больше не боятся, а ты их, верно?
Вайлет растерянно оглянулась.
– Мне пора, – удрученно сказала она. Хеслер нахмурился, вглядываясь в темноту.
– Подожди, я только захвачу ружье. Нечего тебе ходить одной.
– Нет, постойте, – схватила она старика за руку. – Со мной ничего не случиться. Вы отдыхайте и не волнуйтесь, меня проводят новые друзья, – она улыбнулась, и, увидев на лице задорные ямочки, старик цокнул.
– Молодежь никогда не думает об опасности.
– Пожалуйста, не волнуйтесь и ждите меня завтра. Что вы хотите на ужин?
– Э… ну я бы не отказался от зажаренного окорока и… ну, что это я! – Покраснел он.
Вайлет засмеялась, чмокнув его в колючую щеку, отчего он покраснел еще больше.
– До завтра Гаред.
Она легонько сбежала вниз по ступенькам.
– Я буду освещать путь, Вайлет. Мой маяк будет освещать тебе путь, – раздалось вслед.
Легкий ветерок обдал соленым запахом моря, коснулся волос. Она осторожно спустилась по камням, выходя к узкой тропке. Толстый желтый луч тут же развернулся от моря и замер в направлении бухты Надежда. Освещенная лента петляющей среди каменных валунов дороги походила на золотистую тропку, такую же, что уходила