В. С. Панкратов

С царем в Тобольске. Воспоминания охранника Николая II


Скачать книгу

Алисы и даже их дочерей. Не обходилось даже и без угрожающих посланий на мое имя, «если я не переведу бывшую царскую семью в каторжную тюрьму». Все это были анонимки от разных лиц. Многие письма были местного производства. Вот почему, для того чтобы иметь возможность водить Николая II с семьею в церковь, необходимы были некоторые приготовления в окружающей обстановке. Расстояние от губернаторского дома до Благовещенской церкви не превышало 100–120 сажен, причем надо было перейти улицу, затем пройти городским садом и снова перейти другую улицу. При проходе бывшей царской семьи в Благовещенскую церковь этот путь охранялся двумя цепями солдат нашего отряда, расставленных на значительном расстоянии от дорожки, а переход через улицу Свободы охранялся более густыми цепями стрелков, чтобы из толпы любопытных, которых в первое время собиралось человек до ста, кто-либо не выкинул какую-нибудь штуку. С священником Благовещенской церкви было условлено, чтобы обедня для бывшей царской семьи происходила раньше общей обедни для прихожан, то есть в 8 часов утра, и чтобы во время этой службы в церковь допускались только священники, диакон, церковный сторож и певчие. Хор последних был подыскан полковником Кобылинским. Хор немногочисленный, но хорошо организованный регентом Павловским.

      В одну из ближайших суббот Николаю Александровичу было сообщено, что завтра обедня будет совершена в церкви, что необходимо к восьми часам утра быть готовыми. Пленники настолько были довольны этой новостью, что поднялись очень рано и были готовы даже к семи часам. Когда я пришел в 7 1/2 часов утра, они уже ожидали. Минут через 20 дежурный офицер сообщил мне, что все приготовлено. Я передаю через князя Долгорукова Николаю Александровичу. Оказалось, что Александра Федоровна еще не готова, вернее, она решила не идти пешком, а ехать в кресле, так как у нее болят ноги. Ее личный камердинер быстро вывез кресло к крыльцу. Вся семья вышла в сопровождении свиты и служащих, и мы двинулись в церковь. Александра Федоровна уселась в кресло, которое сзади подталкивал ее камердинер. Николай II, дети, идя по саду, озирались во все стороны и разговаривали по-французски о погоде, о саде, как будто они никогда его не видали. На самом же деле этот сад находился как раз против их балкона, откуда они могли его наблюдать каждый день. Но одно дело видеть предмет издали и как бы из-за решетки, а другое – почти на свободе. Всякое дерево, всякая веточка, кустик, скамеечка приобретают свою прелесть, создают особое настроение. Помню, когда меня перевозили из Петропавловской крепости в Шлиссельбургскую усыпальницу, закованного в цепи по рукам и по ногам, с полубритой головой, окруженного гайдуками-жандармами, увидав лес, я чуть-чуть не потерял сознание от радости, что вижу деревья по бокам дороги, вижу ясное голубое небо, вижу утренние погасающие звезды. Оно и понятно: после мрачного, глухого каземата в глухом Трубецком бастионе, откуда виден был через матовое стекло и решетку только маленький клочок неба, вдруг вижу целый свод его, деревья, кустики, едва выступающие из-под снежного покрова. Порою мне казалось, что деревья уныло провожают