и не стеснялась намекать, что они становятся больше чем друзьями. Но, как ни странно, Ключ тосковал по той, которую не помнил, которая, судя по доказательствам, была такой же мифической, как живые слоны и океан. Он не мог любить Орхидею, потому что все еще любил ту женщину.
– Подожди, – раздраженно сказала Орхидея, когда они подошли к двери в следующую комнату.
Он терпеливо ждал, пока она перейдет в другой конец помещения, а затем последовал за ней, спокойно считая шаги. Очевидно, Орхидея нарушила одно из своих правил. Ей пришлось пройти комнату за четное число шагов. Ключ не понимал, почему она настаивала на том, чтобы следовать стольким бредовым правилам, но в этом не было никакого вреда.
Внезапный крик впереди заставил Ключа и Орхидею стремглав броситься вниз по узкому коридору, ведущему в кладовку.
Рыба стоял на корточках перед открытой дверью камеры хранения. На его коленях лежал рыдающий Масло.
Камера была пуста. Полностью.
– Это племя Стали. Спорю на что угодно, – сказал Рыба. Он стоял в пустой камере, сложив руки на груди.
– Тогда мы ничего не вернем, – проговорил Дедушка. – Их не меньше двухсот человек.
Осознание того, что произошло, обрушилось на Ключа, словно камень. Это был смертный приговор. Эти мародеры обобрали почти каждый уголок и щелку в мире. Для них также не осталось неоткрытых тайников в дикой природе, но они не могли обойтись крысами, кошками, голубями и жуками.
– Мы можем украсть у них все ночью, как они это сделали с нами… – сказал Рыба.
– Они узнают, что это мы, и убьют нас, – произнесла монотонным, безнадежным голосом Орхидея.
– Где замок? – озираясь по сторонам, спросил Дедушка.
– Что вы имеете в виду? – спросил Рекс. – Они каким-то образом сломали его.
Держа факел перед собой, Дедушка осмотрел скобы, на которых висел замок.
– Но где он? Зачем им уносить сломанный замок? – проговорил он, поднимая глаза. – Кто последним заходил сюда?
– Сегодня я брал дневной паек, – сказал Ключ. – Но я потом запер замок, если вы об этом…
Ключ запнулся. Он вспомнил, как брал банки и, прикрыв дверь ногой, нес их к столу, положил, а затем вернулся…
Ключ закрыл глаза.
– О нет, боже, нет.
Дедушка подошел к полке и взял открытый замок.
Ключ увидел это – и пришло страшное осознание. Он не возвращался, чтобы запереть дверь.
Ключ взглянул на Маргаритку, которая стояла, прижавшись лбом к двери, и снова закрыл глаза.
– О боже. Я убил всех нас.
Никто не возразил.
Этого не могло случиться. Он не сможет смотреть, как Маргаритка будет умирать от голода, зная, что это его вина. И Орхидея, и все остальные из его группы.
– Мне очень жаль.
Он должен был найти способ вернуть их еду. Но как ему это удастся? Мог ли вообще кто-нибудь это сделать?
Доверившись интуиции, Ключ тащился по темной лестнице. Боль пульсировала в лодыжке. Кроссовки были слишком тесными, и, скорее всего, его нога сильно опухла. Не хотелось останавливаться и смотреть, насколько