со своими деньгами. Нужно его ещё попробовать. Может, он и копейки не стоит.
– И это верно. Ну, садись на него, Петя, посмотрим, хорошо ли он бегает.
Мы расселись поодаль на земле, а Петька взгромоздился на ишака, чтобы проскакать перед нами. Но ишак оказался хромой.
Опять начались наши скитания по базару. Мне приглянулся маленький серенький ишачок. Он грустно стоял в стороне под огромными вязанками хвороста. Вязанки были прикреплены к бокам ишачка и, поднимаясь от земли, совершенно закрывали его. Стоит целая копна хвороста, а из-под неё выглядывает серенькая головка с большими умными глазами и мягкими, бархатными ушками.
– Смотрите, вон какой славный! – заметила Юля.
– Скромненький такой, стоит себе опустив хвост! – сразу восхитилась ишачком Наташа.
– Ну, такого-то, наверно, не станут продавать.
– А может быть, продадут. Давай спросим.
Спросили. И вдруг оказалось, что ишачок продаётся.
– А за сколько?
– За восемь рублей отдам.
Тут пять разных голосов принялись наперебой упрашивать хозяина, чтобы он уступил. Уж как мы его уговаривали, как упрашивали! Петька раз десять хлопал его по корявой ладони. Наташа ласково заглядывала ему в глаза, а Соня всё твердила:
– Шесть с половиной, а? Ладно, а?
И вот с ишака осторожно сняли тяжёлые вязанки, и нам был торжественно вручён конец верёвочного недоуздка.
Дорога домой нам показалась гораздо короче. Мы все разом громко говорили и смеялись безо всякого повода.
– Привели, привели! – закричала Соня, забегая и распахивая ворота.
Петька шёл впереди. Я и Юля вели ишака под уздцы, а Наташа сидела на нём верхом.
Наша покупка всем очень понравилась. Оказалось, что мы купили не ишака, а ишачиху.
– А это ещё лучше. В хозяйстве Ишка – самое хорошее. И сколько маленьких ишачков будет у нас от неё!
Ишка была очень молоденькая, чуть, может, постарше года. И совсем маленькая – с годовалого телёнка, только подлиннее.
Казахстанские ишачки вообще маленькие – не выше метра от земли.
Ишка стояла перед крыльцом и аппетитно хрустела чёрствыми коржиками, которые с Рождества приберегала для неё Наташа. А мы все разглядывали и прихорашивали её.
Она была серенькая, как мышь. На хвосте – пушистая кисточка. От хвоста до самых ушей вдоль всей спины шла яркая чёрная полоса и перекрещивалась с другой такой же полосой на плечах. Коротенькая курчавая стоячая гривка и длинные подвижные ушки были тоже тёмные. А низ живота, мягкий, атласный, и нос и губы были белого цвета.
Мы повыдергали у неё из хвоста и гривы комья репьёв и расчесали шерсть щёткой и скребницей.
Ишка принарядилась и стала ещё милее. На лбу у неё росла до самых глаз густая шёрстка. Ишка выглядывала из-под неё как будто исподлобья.
Мы отвели её в сад, выбрали местечко с самой лучшей травой и пустили её пастись.
Ишка пощипала немножко травку, оглянулась на нас и, закачав в такт головой, решительно отправилась на задворки. Это было очень непривлекательное место. Там находилась мусорная яма, росла высокая крапива, полынь и колючка-чертополох.
Мы