начальник.
– С кем Федоров вел знакомство, бывал?
– Жил он очень небогато, дела шли плохо, никто у него из приятелей не бывал, и он никуда не ходил, разве только к маменьке.
– Где же живет его маменька?
– В слободе, за Драгомиловской заставой.
– И часто он ходил к ней?
– Не очень чтобы, так, разок в неделю.
– А ты почем знаешь? Разве он сообщал тебе, куда ходит?
– Да, хозяин и говорил часто, да и не раз брал меня с собой к ней.
– Скажи, за эти две недели хозяин никуда надолго не отлучался из лавки?
Шмулевич как-то замялся, а потом решительно:
– Нет, господин начальник, отлучался и даже очень отлучался.
– Когда же именно? – спросил я живо.
– Да вот дней шесть или семь тому назад.
– Куда чаще ходил, кто у него? Постарайся точно припомнить день.
Шмулевич закатил глаза, потер лоб и, припомнив, сказал:
– Да, да! Это было в тот вторник (день нахождения трупа).
В понедельник, после закрытия лавки, он ушел, а вернулся во вторник, часам к трем дня. Отдохнув часика четыре, он к вечеру опять ушел и к ночи вернулся.
– Куда же это он исчезал?
– Первый раз, – сказать не могу, ну а во второй, наверно, был у маменьки.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что за заставой грязь непролазная и хозяин возвращается оттуда, всегда ругаясь, весь выпачканный. Так было и во вторник к ночи.
– Вот что, Семен: хозяин твой уйдет на каторгу, лавка его закроется, и ты останешься без работы, если вообще не будешь привлечен по этому делу. Предлагаю тебе следующее: ты получишь от меня сто рублей награды, и если исполнишь в точности мое поручение, то я пристрою тебя в другой часовой магазин. Но, разумеется, ты должен для этого нам помочь.
– Отчего же не заработать сто рублей?
– То-то и оно! Твой хозяин, убив человека, похитил у него бриллиантовое колье и, по всему видно, припрятал его у маменьки, за Драгомиловской заставой. Нам нужно его разыскать. Я, конечно, прикажу произвести обыск в лавке, но почти наверное его там нет.
– Конечно нет! Бриллианты непременно у маменьки, – с убеждением сказал Шмулевич.
– Производить обыска теперь у маменьки я не хочу, так как при доме, в слободе, наверное, имеется и двор, и огород, а стало быть, маменька с сыном могли камни где-нибудь и зарыть, а ведь всей усадьбы не перероешь!..
– Это так, господин начальник.
– Так вот-с, я придумал следующее: ведь тебя-то они знают хорошо.
– Еще бы, чуть ли не за родного считают!
– Прекрасно! Ты сегодня же, к вечеру, прибежишь к ней, запыхавшись, и, передав узелочек с фальшивыми драгоценностями, шепнешь ей испуганно: «Хозяин велел мне передать этот узелок с вещами и приказали вам спрятать его скорее туда же, где во вторник он спрятал бриллианты. За ним следит полиция, и он не хотел прийти сам, а прислал меня». После чего ты сунешь ей узелок и без оглядки пустишься бежать обратно