пахло не просто деньгами, а большими деньгами. Но стоило Суну произнести слово «горностай», из трактирщика будто выпустили воздух. Он вдруг заметил невидимые крошки на лавке, замёл их ладошкой, схватился за тряпку, бормоча себе под нос: «Ага, ага, как же, знаю, слышал…».
– Я тебе говорил, ни хрена мы тут не найдём! – выкрикнул Игорь, вскинув пальцы в неприличном жесте.
В отместку за пренебрежение он теперь делал вид, что трактирщика в упор не видит. Тот насупился, перестал собирать соринки и тоже крикнул:
– Иди, купи своих горностаев! Вот прям от меня к медведю и топай!
– Не свисти! Лучше скажи, у кого «горностаи «могут остаться, – не унимался рябой возница. – Мне верный человек говорил, что Мец своим голубям шеи свернул, и пирог из них испёк.
– Ага, взял трёх старых облезлых летунов и принародно казнил, а молодь спрятал! – запальчиво прокричал трактирщик и только рот себе не зажал, сообразив, что непозволительно разболтался.
– Не подскажете ли, любезный, где? – вкрадчиво пропел Сун.
– Не знаю. Ничего я не знаю! Ничего не видел! Если донесёте на меня… я сам на вас донесу. Сузи! Ягнек! Алиска! Су-узи!
Но никто не прибежал и даже не откликнулся. Работники вместе с остальными горожанами пребывали за городскими воротами. Заполнивший своим тучным телом дверной проём трактирщик покричал ещё немного, качнулся бежать, но тут Сун вытащил из-за пазухи увесистый кошель и громко его встряхнул. Звон сначала оборвал крики, а потом и вовсе вернул скандалиста на лавку.
– Ты на нас донесёшь, мы на тебя донесём, а в выигрыше окажется… некто третий, – дипломатично намекнул Сун. – Не лучше ли договориться?
– О чём?
– Ты нам говоришь, где искать горностаев, а мы тебе платим полмарки.
– Пять.
– Ты с ума сошёл? – нахраписто возмутился Игорь.
– И заметьте, я вам не место укажу, а только человека, который то место может знать, – уверенно отговорился трактирщик от наглого гостя, который рыпнулся было спорить дальше, но был остановлен птицеловом:
– Мы согласны.
«Эх, мало запросил!» – сия мысль тотчас высветилась в маленьких глазках хозяина харчевни, но было уже поздно. Заартачься, пожалуй, всё потеряешь.
– Пошли у других спросим, нечего ему столько денег отдавать. Подумаешь, знает он! – тихо бурчал себе под нос Игорь, пока Сун по одной выкладывал на стол монеты. Трактирщик собрал их в кулак, довольно покивал головой, а дураку вознице доходчиво объяснил:
– Иди, спрашивай. Часа не пройдёт, как в Клире окажешься.
– Не обращай на него внимания, – посоветовал хозяину харчевни степенный Сун.
Эту комнату иногда убирали. В углу притулился полу обглоданный веник. Широкая корзина у порога с верхом была навалена мусором – вынести забыли. Да и веник облысел, похоже, не от работы, а от скуки. Под столом валялись корки хлеба и кости. Из углов несло удушливой вонью старой мочи.
Хозяин комнаты сидел за столом. В одной руке кружка воды, в другой – кусок серого хлеба.