но… Ты как?
– Нормально.
– А мама? Она по этой причине приболела?
– Отчасти, наверное, да. Но мы справляемся. Всё будет хорошо.
Оля подумала, что это будет не очень уместным, – знакомы они с Антоном ещё совсем мало – но всё-таки положила свою ладонь на его руку, которой он упирался в лавку, и ощутила, как парень перестал крепко сжимать кисть. На долю секунды ей показалось, что рядом с Антоном не может быть неуместных вещей – он всё понимает и ко всему готов.
– Да, всё наладится, – ответила ему Оля, изо всех сил стараясь поверить себе, что это действительно так.
– Ладно, давай не будем о грустном. Всё хорошо. Мороженое хочешь? Здесь недалеко продают какое-то чёрное мороженое, все только о нём и болтают. Я не пробовал, а ты?
– Я тоже. Давай.
– Отлично, – улыбнулся Антон и, встав с лавочки, подал девушке руку.
Ребята вышли из парка и направились идти по аллее проспекта, усыпанного самыми различными магазинами, бутиками и кафешками. Поев мороженого и ещё немного погуляв по городу, Антон проводил Олю домой – девушка снимала квартиру в соседнем районе – и направился к себе.
Парня одолевали самые различные мысли: с одной стороны, ему было очень приятно проводить время в компании Оли и даже некое необычное, воодушевляющее новое чувство заставляло его пребывать в хорошем настроении весь этот вечер; с другой стороны, Антон ощущал себя в какой-то степени предателем – да-да, именно так. Человеком, который просто не имеет права на позитивные эмоции в тот момент, когда его близкие находятся в одиночестве и, вероятно, даже страдают. Шорохов ускорил шаг, чтобы как можно скорее добраться домой.
Оказавшись дома, Антон приготовил матери ужин и сделал отвар, о котором узнал недавно из программы по телевизору. Помогала ли эта настойка или нет, пока ясно не было, но парень придерживался чёткого мнения, что лучше чем-то заниматься и пробовать различное лечение, чем не делать вовсе ничего. Через несколько часов Варвара Андреевна снова заснула, а Шорохов-младший включил компьютер и начал бесцельно бороздить просторы интернета, что весьма быстро ему надоело, и он лёг на диван.
Мысли буквально врывались в голову.
Отца Антона не стало в среду вечером, похороны были в пятницу. На дворе стоял один из последних дней лета, светило солнце и дул тёплый ветер.
Сложно было поверить в то, что эта горячая яркая звезда всё ещё сияет над головой, ветер шумит листвой деревьев, летают птицы, где-то вдалеке, за полем, гудит поезд. Для кого всё это теперь? Отец этого не слышит, для него этот мир закончился, полностью исчерпал себя и превратился в вечную темноту. Антон закрыл глаза. Открыл. Стол, ковёр, шкаф. Ничего не изменилось. Чьё всё это вокруг? Общее? Почему же тогда для отца этого больше нет? Кто всё это у него отобрал? Как-то всё это нечестно.
Что чувствовали родственники, родители? Каково это: пережить родного сына, мужа, брата, близкого человека – и пытаться жить дальше? Всё это даже невозможно представить – не то что почувствовать. Мир ужасно, просто катастрофически жесток, и с этим сложно