и во многом разные интересы, поэтому настоящих подруг у нее почти не было. Катя знала, что ее считают странноватой. Вроде бы училась она в целом на хорошо и даже отлично, занималась музыкой, не пила, не курила, почти не ругалась матом, то есть была почти как настоящая зубрила. Но в то же время поведение, стиль одежды зачастую были у нее вызывающими. Катерина всегда и на все имела и не стеснялась высказывать собственное мнение, держалась независимо, нет-нет да и прогуливала, возражала учителям, а уж со сверстниками общалась более чем уверенно и легко могла за себя постоять, в том числе – при крайней необходимости – и кулаками.
Вот один из случаев, характеризующий Катерину, произошедший с ней в восьмом классе.
На уроке химии в классе, располагавшемся на втором этаже школьного здания, им задали задание, и чем-то недовольный, в плохом настроении учитель строго следил, чтобы никто не списывал. Катя скосила глаза к соседке и, попавшись под горячую руку, получила первой двойку в журнал. Катерина во всеуслышание возмутилась несправедливостью. Но учитель был непреклонен. Катерина не очень-то знала химию, но уж три с плюсом, а если повезет, то и четыре могла получить, но никак не два.
– Вы не имеете права ставить мне два, я не списывала, тем более что я уже сделала больше, чем Пуговкина, – не унималась Катерина.
– Будешь выступать, я сейчас на единицу исправлю, – сказал химик.
Тогда Катерина встала, подошла к открытому окну. Еще раз спросила:
– Не исправите?
– Нет, – уверенно ответил учитель.
Класс замер. Она за секунды вскочила на стул, на парту, с парты на подоконник и, обернувшись через плечо, повторила вопрос. Класс загудел.
– Нет, – вновь ответил учитель и скептически улыбнулся. Катерина прыгнула вниз. Учителю стало плохо. Поднялся шум, ребята повскакали с мест. Кто-то смеялся, кто-то восхищался, кто-то отпаивал учителя водой. Ничего страшного не произошло, Катерина спрыгнула не на землю, а на козырек над дверью первого этажа, до него было чуть больше метра, но не сообразивший этого учитель был сильно напуган. Катя торжествовала.
Вот таким поведением она скорее походила на ребят из состава хронических двоечников. За смелость ее уважали среди сверстников, но держалась она особняком. У нее была масса приятельниц и только одна школьная подруга со схожим мировосприятием, что их и роднило, но проучились они вместе только до девятого класса. Дальше их пути разошлись. Катерина осталась в школе, а подруга отправилась в профессиональное медучилище.
Надо сказать, что один девятый класс был составлен из лучших учащихся трех восьмых, в списки которых с таким поведением Катерина попала не без труда, она даже написала письмо в районное отделение образования, надзирающий за школами орган, в котором пожаловалась, что ее дискриминируют, и, опираясь на свои хорошие оценки, требовала зачисления. И только после этого ее все же