Я получала 62 руб. 50 коп., как работник умственного труда (работала в библиотеке). Могла себе позволить купить вожделенный зонтик, насобирав с пяти зарплат по 5 рублей. И вот мы с Людой, моей подружкой, идём к спекулянтке, по большому блату, после нескольких уточняющих звонков по телефону. В классическом одесском дворе- колодце мы отыскиваем нужную дверь и поднимаемся по винтовой «чёрной лестнице» на третий этаж. Лестница крутая, пахнет на ней соответственно – мусорные ведра из всех коммуналок выставлены именно у дверей черного хода. На тройной стук нам открывает рыжая худая женщина с сигаретой в пальцах, унизанных диковинными кольцами, в красных эластиковых колготках и клетчатой ковбойской рубахе почти до колен. Эта мода пошла после фильма Гайдая «Кавказская пленница» – там Наталья Варлей тоже танцевала в колготках, только синих, и в клетчатой ковбойке.
– Вы от Эммы? – конспиративным шепотом спрашивает она. Мы вовсе от Ады, но Людочка подтверждает, что – да, от Эммы.
– Меня зовут Фрида, – продолжает рыжая. Мы с Людочкой переглядываемся и теперь уже обе дружно киваем, соглашаясь, что нам как раз Фрида и нужна, хотя нужна нам Фаина.
– У меня есть то, что вам нужно. И самых разных расцветок, – говорит Фрида.
– Двадцать пять? – спрашивает Людочка.
– Как для вас, – эта фраза, практически, не оставляет шансов к отступлению. Это маркетинговый трюк эпохи сдыхающего социализма – индивидуальный подход. Такое я наблюдала ещё только на одесском Толчке (толкучка).
Мы заходим в большую комнату, похожую на вещевой склад. В коробках лежат груды вещей, самых разных – от белья до шуб. Фрида открывает одну из коробок, а там – бАтники.
– Вот, выбирайте. Только недолго. Ко мне должны прийти ещё клиентки.
Мы ничего не понимаем и машинально начинаем рыться в этих упоительно прекрасных, тонких и невесомых шелковистых рубашках, похожих на мужские, но – нет, ни в коем случае это не мужская одежда. А цвета… Мы, как под гипнозом, примеряем эту красоту и, наконец, выбираем, платим и… уходим.
…Людочка очнулась первой:
– Шо это было? – недоуменно спрашивает она, – я не пОняла, ми же ж шли за зонтами, не?
– Да, – говорю я.
– Ну и..? Шо ми купили на конец концов?
– Батники. – лепечу я. – Но ведь тоже красивые и тоже хотели.
– Батники-шматники, а зонтики нам сказали «зай гезунт»5. Щас обратно надо собирать.
– Ну, мы же сами все напутали. У этой Фриды, может, и не было зонтов.
– Конечно, шо были, – говорит Людочка, – но она ж сказала: «Выбирайте».
Мы дружно вздохнули и поехали домой. По дороге нас хорошенько полило дождем.
Зато теперь у нас были наикрутейшие бАтнички. А на зонтики мы все- таки насобирали.
Людочкина мама Тамарка-Бульдозер была крупной, высокой женщиной. Людочка только ростом пошла