Глаза решительные и злые, но если по ним хорошо врезать, то у него сразу и кишечник и мочевой пузырь ослабевают. Но я сомневаюсь, что он в эту глушь полезет. Человек привык к роскоши. Он сиганёт поначалу, куда ни – будь в ближнее зарубежье, а оттуда точно прибьётся к шоколадкам. Он смуглый, как араб. Прокатит там за своего гражданина.
– Приму эту информацию к сведению, – сказал Мода, – вдруг нужда затащит его сюда. Здесь ведь много шерсти всякой скрывается и алиментщики, и мелкие жулики. А ты, значит, и есть тот самый Колчак, племянник Захара и кент Севы.
Они тебе знакомы? – спросил Колчак.
– О, Захаре слышал много героических историй, а с Севой шли на крытую тюрьму вместе этапом. До этого в камере в одной были десять суток. А во Владимире нас с ним развели. Про тебя я наслышан тоже, но на зоне не видал.
– Я большую часть времени в СУСЕ провёл, – объяснил Колчак.
– Знаю, я о тебё всё, как о себе, – похлопывал радостно по плечу Колчака Мода. – И слышал, как ты на этапе заставил Фуру «скушать» свои носки.
– Было дело, – вспомнил Колчак, – Фура после этапа долго питался одной кашкой. Но его в живых нет. Тот, кого вы ищите, был его другом. Он же Фуру и грохнул.
…Вскоре на багажнике их автомобиля стояли бутылки с пивом, водкой и закуской. Отъезд у гостей задержался. Они разогретые водкой ещё по несколько раз входили в воду святого источника. Источник покинули все в шестнадцать часов, когда основная масса транспорта покинула берега святой реки.
Я умею хранить чужие тайны
На следующий день в субботу Колчак проснулся в пять утра. После купания в святом источнике он чувствовал себя превосходно. Он пошёл на кухню к холодильнику, достав оттуда сыр и колбасу, сделал себе бутерброды и вскипятил чайник. Он знал, что уснуть больше не сможет, так, как после дороги с вечера он рано лёг в постель и проспал больше восьми часов, поэтому он с утра решил ударить по кофе.
«Надо обязательно съездить сегодня к матери и забрать книгу Милый друг, просмотреть её внимательно, а потребуется и прочитать. Не просто так Лара напоминает о ней, точно там, что – то есть» – думал Колчак.
«Если там та самая марка, которая бешеных денег стоит, то на ней можно раскрутиться неплохо. Покупателя только необходимо найти кучерявого и толкнуть выгодно. Юрин о своей коллекции говорил, что с его коллекцией можно было жить безбедно за бугром, нигде не работая. Если я обладатель марки из коллекции Фаберже, то можно считать, что я владею пожизненным счастливым билетом».
Вовка допил своё кофе и, взяв полотенце, пошёл на озеро. Он шёл по селу, окутанному туманом, собирая росу на свои босые ноги. Село уже не спало, кто – то гнал скотину пастуху для присмотра, а кто с косами наперевес шёл на сенокос.
«Разве в городе я смог бы так пройти по городу? – размышлял он, – вдохнуть свежего воздуха, пройтись по росе и окунуться в тёплом озере. Здорово, что меня брат перетянул сюда жить, а город от меня не убежит.