растревожит трепет уст,
Прорвет отчаянно плотину
Любви апофеозом чувств?!
Фантазии на тему
Душистою веткой пачули,
Восторженно славящей Бахуса,
Изящная мачта почуяла
Волнение гордого паруса.
Под хлопанье крыльев перкалевых,
Стоическим реем вклиненная,
Она восславляла окалины
Дюралевой страсти влюбленного.
Пусть парус, над палубой реющий,
В горячечном гаме бессонницы,
Изглодан ветрами – вон три еще –
Встревоженных мачт, пенной конницей
Объятых и белыми хлопьями
До первых конвульсий затисканных.
И, может, плывущие кольями
Рангоутной рубленой истины,
В края, где страданьям русалочьим
Наступит конец, и на исповедь
Придет сущий Бог, они в салочки
С волнами сыграют неистово.
Рождение стихов
Есть в служении музе предел,
Час которого муки усилит.
Сколько нужно мишеней для стрел
Вдохновенья – сразить цель навылет?
На столе разлеглась кожура:
Золотого плода круговина.
Вот и краткость – таланта сестра,
Обвилась забытья пуповиной.
Вот и ливни апрелю грозят
На деревьях оставить свой росчерк.
Не слова в разнобой ценны – ряд
Пробудившихся в таинстве строчек.
Не цветки, лепестками роясь,
Опадают на землю, белея.
А стихи зарождаются, связь
Крепнет их, от любви столбенея.
В них и тающий в небе закат,
Русской речи, не попранной, отзвук.
Настоящий поэт – языкат,
Молвит стих и наполнит им воздух!
Два сердца
Как дети, в юной зелени берез,
Не замолкая, ждут сердца любви.
Ей имя – путеводная средь звезд.
Ей позывной среди частот – живи!
За чувство соревнующийся – лжец.
Не отвратить любовь, зарой топор!
Фиаско потерпевший в ней – мертвец,
Победный клич бросающий ей – вор!
Звучанью струн живителен душ сонм.
В рост человек! Творения венец!
Когда два сердца бьются в унисон:
Одно другому – сросшийся близнец.
Когда тебя уже давно
Когда тебя уже давно
Ничто от боли не спасает,
Когда разумное зерно
безумной жизни ускользает:
Сбрось туфли – к морю босиком,
И ощути единство судеб,
Сядь в позу, выдохни на «ОМ»,
Стихия никого не судит.
И море, грозное на вид,
любые раны исцелит.
Жизней, как видно, девять
Пролилась, растеклась и въелась,
Вличилась, обреклась на сучность.
И, прильнувши к груди, пригрелась
Нерадивых пороков тучность.
Залпами бы тебя рассеять,
Высечь – противен отзвук.
Жизней, как видно, девять
У марающей воздух.