искать того, что сысканное вскоре оставишь, и прилежно ищи, что сысканное не потеряется никогда. А оно есть вечный живот. Сам рассуди, не смеха ли достойное делают люди, которые мешок денежный хватают и хранят и радуются о том, а злато и сребро пренебрегают? Или тин, которые за тени фруктов, от древа висящих, хватаются и теми хотят услаждаться, а о самых плодах небрегут? Так делают тин бедные христиане, которые за временным благополучием, как за пустым мешцом или как за тению гоняются (все бо временное, как пустый мешок, нечто показует, но в себе ничто, или как тень отходит), а о вечном животе и сокровище его, не златом и сребром, но неоцененною кровию Христовою сысканном, или мало, или совсем не стараются. О вечный живот! как ты дорог и сладок, но мало кто любит тебя! О мир, мир! юдоль плачевная – мир, печали, воздыхания, трудов и бед исполненный мир! как ты горек, и вен почти любят тебя! Что бы было, когда бы ты сладок был? Горек мир, но так любится: а как бы любим был, когда бы сладок был? Непременно бы вен его за отечество и вторый рай почитали. Что бо в мире, кроме беды, напастей, трудов, печали, скорби и воздыхания, как на море – что кроме ветров, бури и волнения? Что и сладкое кажется, тое с горестию смешано; и что приятное, внутрь гнило и смрадно. О, беда наша! О, слепота ума! где наш ум, где наша вера, христиане? Где слово Божие, которое обещает нам великая и дивная, страшная и ужасная, ихже несть числа, ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша?[265] Но, все тое оставивше, гоняемся за тению. Истинно и праведно пишется: Человек в чести сый не разуме, приложися скотом несмысленным, и уподобися им [266]. Как скот любит и ищет того, что чувствует, так бедный плотский и неотрожденный[267] человек о том только тщится, что видит и чувствам приятно, но о том не радит, что слово Божие обещает, яко не видит того. Тако пред потопом люди яли, пили, женилися, посягали и только плоти угодная замышляли: нечаянно пришла вода и погубила всех, – тако и ныне люди пьют, ядят, гуляют, женятся, посягают, то в гости ездят, то принимают гостей, а на дела Господня и судьбы Его не взирают; и нечаянно возгласит архангельская труба: се грядет Христос Судия, восстаните, мертвии, идите на Суд. От сего безопасного[268] и плотского жития примечается, что близ день Господень[269]. Читай сия, рассуждай и берегись. Блажен бдяй и имеяй светильник свой горящий, яко изыдет в сретение Жениху с мудрыми девами и внидет в чертог[270].
Спасайся.
Письмо двадцать шестое
Как оставить мирскую суету?
Отзываешься ты: я бы-де хотел от сует отстать, но не могу. – Нет, отвещаю тебе: не не можешь, но не хочешь. Хотящему действительно все возможно. По водам ходить, по воздуху летать и прочая нам невозможно, а от любви мира отвратиться с помощию Божиею возможно. Бог бо, Который повелевает изыти от мира, Той и помогает хотящим и тщащимся. Пронин люди такие же, как и ты, земные и плотяные были, и презрели мир, и ныне многие презирают. Им возможно было: убо и тебе, который единого