на экономке миссис Пратчет? Коль мне не изменяет память, лет восемь вы похаживаете к ней на вечерний чай. – Бедняга Симонс покраснел до самых корней своих седых волос, но продолжал обслуживать гостью с невозмутимым видом. – Не стоит отвечать, мой старый друг, какие же в твоих летах могут быть похожденья, да и миссис Пратчет моложе тебя лет эдак на пять, вон Джексон мой к ней приглядывается. – Симонс покраснел ещё больше, а старушка меж тем, уже переключила своё внимание на членов семьи. Больше всех страдала Кэтрин, которую графиня за глаза называла красивой, но совершенно бесполезной кокеткой. «Что толку от её красоты, если она не может родить таких же красивых детей, впрочем, она никаких детей родить не может», – бывало, говаривала она, но между тем, никогда не разрешала обидеть её кому бы то ни было.
К Вильяму она относилась нежно и спокойно, ей казалась трогательной его тонкая душевная организация, и поэтому именно поэтому, считала она, он должен был родиться женщиной. Оливер и Тобиас были по её мнению настоящими мужчинами, вот где глава рода по достоинству и по манерам, хотя излишнюю холодность и невыраженнье чувств, она считала недостатком. Любимицей же её была, конечно, Мэри, хоть и не по крови, а по духу были близки они, и тетушка, бывало, сокрушалась, что так долго они не были знакомы, и ей следовало бы выйти замуж за Оливера намного раньше, хоть и десятилетней, шутила она. С приходом Мэри в этот дом, все стало намного гармоничнее и теплее, вот и Эмма, как говорила графиня, перестала заниматься ерундой в виде чтения слезливых книг, от которых неизменно впадала в меланхолию, а стала так похожа характером на настоящую женщину, какой и пристало быть молодой леди.
Так, обласкав своим вниманием каждого из членов семьи, графиня на десерт оставила мистера Вудса. Мистеру Вудсу к счастью краснеть не пришлось, так как тайн известных тётушке у него не было.
– Так, значит вы друзья, – громыхала она, поддакивая сама себе. – Что ж это прекрасно, Оливер, у тебя снова появился близкий друг. И пожевав немного добавила, – как жаль, что твой бывший приятель так поступил с тобою, – и, повернувшись снова к Джону, добавила строго, – надеюсь, вы не станете испытывать нежных чувств к нашей Мэри? Её конечно сложно не любить, но уж запомните, не стоит этого делать, если вы настоящий друг, а не предатель всего святого как этот подлый Том Найтли. Он хоть и красавец был, должна признаться, и любоваться его лицом мне доставляло огромное удовольствие, да и манеры были отменны, все руки целовал, но повел себя как настоящий подлец. Возжелал нашу Мэри, замужнюю женщину, жену лучшего друга. Благодаренье господу, что бедняжка этого не помнит, вот и нам бы всем об этом позабыть.
Джон бросил на Мэри быстрый взгляд, она, как показалось ему, немного побледнела.
– Но, тем не менее, тётя, вы сами об этом и напоминаете, – сказал Оливер слегка раздражённо. Ему был не приятен этот разговор, тем более, что он велся при постороннем человеке, то есть Джоне.
– Ах,