везёт, – позавидовала Анжела. – Не нужно ходить в спортзал.
Квартира Джека Дэвиса располагалась поблизости, в паре кварталов. Искать такси – напрасный труд, прогулялись пешком. Поговорили о поэзии, о театре. Она прижималась к нему тёплым боком, а он тайком надеялся, что, наконец-то ему повезло: "Нужно найти постоянную партнёршу и прекратить беготню по барам. Я уже не мальчишка".
Поднялись на этаж, вошли. Она прошла в гостиную, села на диван. Он чего-то мастырил на кухне, пытаясь придать вечеру налёт романтизма. В холодильнике обнаружилось шампанское. Пирожные пропали, и их пришлось выкинуть. Впрочем, холодильник холостяка – отдельная тема.
Откупорил оливки, нашел приличный почти неплесневелый сыр.
Пока он возился на кухне, она вынула из сумочки ма-аленькую видеокамеру, придирчиво-профессионально осмотрела комнату, всунула камеру в щель между шифоньером и портьерой. Убедилась, что её практически не заметно, нажала кнопочку "Rec".
После этого Анжела улеглась на диван в самой обольстительной позе на которую была способна.
Ситуация выстраивалась многообещающая. Клиент попался небедный. Образованный. Начитанный. С имиджем – это главное.
На милом личике Анжелы лязгнуло воображаемое забрало:
"Я тебе устрою небо в алмазах. За эту кассету, милый, – размышляла она, – ты мне заплатишь деньги. И совсем не сто долларов. – Далее агрессивно: – Умник!"
Меж тем, "умник" включил негромкую музыку, распечатал шампанское, внёс на серебряном подносе пару бокалов. В зубах зажал белую розу (готовился заранее). Этакий галантный кавалер, при исполнении.
Из колонок зазвучал божественный Фаусто Попетти. Эммануэль…
Выпили. Шампанское вкусное, дорогое. Смешные пузырики щекочут нос. Джек улыбаясь, предложил потанцевать. Анджела кокетливо согласилась, а уже через минуту…
– Ой, что-то мне не хорошо, милый… всё кружится перед глазами! – Анжела вскинула ко лбу руку. – Извини, дорогой! Сейчас всё пройдёт… со мной такое впервые… ой, я не могу… позвони в скорую… я, кажется, сейчас умру… спасите… мама… мамочка родная и ангелы небесные…
Джек подхватил свою пассию и уложил на кровать. Подумал, подражая поэтам ренессанса: "Девушка в забытьи сползла на постель… как пронзённая стрелою лебедь… и роза упала… сломанная… тара-тарам".
Проходит немного времени. Анжела приходит в себя, и обнаруживает, что лежит на той самой постели в квартире Джека. Лежит абсолютно голая, руки и ноги привязаны кожаными ремнями к растяжкам по углам кровати. Находится она в позе, что называется, распятой – ни рукой, ни ногой шевельнуть не может.
Далее пикантный момент – между ног этой хрупкой миловидной девушки присутствует вовсе неслабое мужское достоинство.
Такой вот кульбит.
Сексуальный извращенец решил жестоко подшутить над беднягой Дэвисом, позволил себя "снять" (такие шутки, между прочим, часто заканчиваются импотенцией). Хорошо Дэвис оказался не промах – вычислил в Анжеле мужчину и сыпнул ей