что многие дети, которые пережили такое же насилие, еще долго боятся, что негодяй снова придет. А вот твоя потерпевшая посмотрит на мертвяка, и успокоится, поверит, что он не придет больше никогда.
Синцов с надеждой посмотрел на него.
– Может, ты и прав. Тогда одна проблема осталась: как следователя сюда на опознание заманить.
– Ага. На опознание и на вскрытие их калачом не заманишь, – поддакнула Марина. – А как с ерундой какой припереться, они тут как тут.
Все, кроме Синцова, который один был не в курсе, дружно хрюкнули, вспомнив давешнюю девушку с рубанком.
– Марин, ну что ты на девчонку накинулась, – укорил экспертриссу Маренич ее начальник Щеглов. – Она как лучше хотела, вон, сама к тебе приехала, не поленилась. Подумаешь, рубанок привезла! Нет, чтоб ей спокойно объяснить, какая она дура, а ты ругаться начала. Нехорошо.
– Нехорошо?! – взвилась Марина. – Я с вас фигею! Мне работать надо, а она меня на весь день из колеи выбила! Их что, теперь в прокуратуру берут только со справкой из дурдома? Одна рубанок приперла, второй хорошо хоть сам не приехал, конвертик прислал!
– Что за конвертик? – заинтересовалась я.
– Принесли конвертик с постановлением. Сюрпрайз! Открываю – там зуб лежит.
– Ну?
– Что – «ну»? В постановлении вопросы…
– Про то, чей зуб?
– Если бы. Наверное, долго мудрец прокуратурский сидел, формулировал. «Является ли предмет, похожий на зуб, зубом и принадлежит ли он потерпевшему». А? Каково? Они там на месте происшествия нашли зуб, изъяли. Долго думали, кого бы им озадачить, и нашли крайнюю.
– А ты им напиши, что предмет, похожий на зуб, похож на зуб, – с серьезным видом посоветовал мой муж. Марина шлепнула его постановлением по затылку.
– Да что они, сами не видят, что это зуб?! Нет, уволюсь я! – Марина в сердцах нервно хлебнула смородинового вина. По-моему, Юрка его держит в качестве антидепрессанта и потихоньку подсаживает на него особо нервных сотрудников.
– А что там за дело? – заинтересовалась я. – Может, этот зуб имеет ключевое значение. Укажет на преступника.
– Ой! Слова-то какие! «Укажет на преступника»! Да там убийство в пьяной драке. Злодей в признании. Взяли его на месте, сидит и охотно дает показания. Между прочим, говорит, что потерпевший ему зуб выбил. Сто человек свидетелей.
– И что, зуба нету?
– Задов, это ты ведь его смотрел? – повернулась Марина к Леве, меланхолично следившему за нашей беседой.
– Ну, – ответил Задов.
– У него действительно зуб отсутствовал?
– Ну, – словоохотливо пояснил Лева.
– А ты в экспертизе это написал? – не отставала Марина.
Задов огрызнулся:
– А ты что, думаешь, что я скрыл сей грандиозный факт? Написал и отметил наличие во рту злодея кровоточащей ранки на месте правого верхнего резца.
– Ну, и чего им еще, какого рожна? – повернулась она ко мне. – И ведь, заметь, при таких показаниях они не ставят вопрос, а не принадлежит ли этот резец подозреваемому. Это их не интересует!
– А