type="note">[27]. Затем он двинулся на Сиракузы, но потерпел поражение; сиракузяне неразумно устремились в погоню за ним в западной части острова, и карфагеняне, опасаясь утратить свои сицилийские территории, не преминули вмешаться. Словом, война возобновилась.
Теперь к ней присоединился новый захватчик – еще один авантюрист, возможно, но также человек, какого Сицилия еще не знала. Царь Пирр был чрезвычайно амбициозным правителем Эпира и уверял, что ведет свой род от Ахилла и Геракла. В 280 году до нашей эры он обратил свое внимание на Италию, большая часть которой уже попала под власть Рима. Но город Тарент, современный Таранто на подъеме итальянского «сапога», оказывал римлянам упорное сопротивление и обратился к Пирру за помощью. Лучшего предлога Пирру и не требовалось. Он выступил во главе 20-тысячного войска[28], встретил римлян у близлежавшей Гераклеи и победил – но, что называется, едва-едва: его собственные потери были почти такими же, как потери врага. Плутарх рассказывает:
Говорят, что Пирр заметил какому-то человеку, радовавшемуся победе: «Если мы одержим еще одну победу над римлянами, то окончательно погибнем». Погибла большая часть войска, которое он привез с собой, и почти все его приближенные и полководцы… кроме того он видел, что пыл его местных союзников остыл, в то время как вражеский лагерь быстро пополняется людьми, словно они притекают из какого-то бьющего в Риме неиссякаемого источника, и что после всех поражений римляне не пали духом, но гнев лишь приумножил их упорство[29].
Лишившись возможности противостоять римлянам, Пирр согласился удовлетвориться менее грозным противником – и отправился на Сицилию. Его войско сократилось в численности до 10 000 человек, но он успешно высадился в Таормине – и обнаружил, что его встречают с распростертыми объятиями.
Почему сицилийцы сразу приняли Пирра, остается только догадываться. Да, это был новый человек, отличный от предыдущих правителей, обладавший несомненной харизмой; однако не может не изумлять та мгновенная популярность среди островитян, которая позволила ему утроить силы и увеличить флот до двухсот кораблей. С таким войском ему не составило труда разгромить крупный и недисциплинированный отряд италийских наемников (мамертинцев), а также изгнать карфагенян с острова – за Карфагеном осталась лишь твердыня в Лилибее (нынешняя Марсала). Он осаждал эту крепость на протяжении двух месяцев, а затем снял осаду, решив, что взять ее невозможно, – что соответствовало истине, поскольку Карфаген господствовал на море и беспрепятственно доставлял осажденным припасы. Золотые и серебряные монеты Пирра дают понять, что за этим исключением он был фактически повелителем всего острова; но очень скоро он заскучал и в 276 году вернулся на материк, чтобы потерпеть поражение от римлян при Беневенто в следующем году. Последовавшая триумфальная процессия в Риме ознаменовалась проходом плененных слонов Пирра – первых слонов в Италии[30].
В