прочитать несколько слов.
Там было написано: «Но Если…»
1998
Шурале
От нашей деревни до леса – рукой подать. Наверно, потому-то у нас и не любят особо заниматься заготовкой дров. Частенько запасов не хватает даже до середины зимы. Но раз лес близко, нет проблем – ничего не стоит привезти воз крепких берёзовых стволов. А если уж тебе лень разгребать в лесу сугробы, то существует же ещё забор! Летом его можно поставить снова…
Сейчас как раз середина лета. Мы с соседом Минзуком договорились сегодня съездить в лес. У него во дворе уже урчит старенький «Беларус». Продрав с утра глаза и опасаясь ворчанья жены, я вылетел во двор, опустил в колодец ведро, но на обратном пути верёвка оборвалась. Чёрт, день начинается паршиво… Омочив глаза и губы тёплой водой из тазика, я поспешил к Минзуку. Его жена кормила в хлеву кур, увидев меня, она тотчас отвернулась. Вчера мы с Минзуком основательно обмыли предстоящее мероприятие, и теперь, надо полагать, его жена на меня дулась.
Самого Минзука я обнаружил в сенях на кровати за занавеской. Он лежал и стонал, но, увидев меня, сел, ведь в таких случаях приход друга радует: может быть, у друга есть какое-нибудь предложение?.. Минзук что-то невнятно пробормотал, я напрягся и разобрал: «…Во рту будто табун лошадей ночевал». Небось, забормочешь тут, если мы на радостях, что в лес едем, вдвоём «уговорили» три литра, хотя под конец к нам, кажется, присоединился и Шавали.
Вид у соседа был, прямо скажем, устрашающий. В углах опухших глаз спёкся гной, губы потрескались и слиплись. А-а, впрочем, что я рассказываю! С каждым, наверное, такое случалось. «Давай, – говорю, – скорей пошли отсюда, а то от твоего дыхания даже мухи дуреют и вон, по полу на четвереньках ходят».
А про лес он забыл начисто! «Ну, ради такого дела, – говорю я, – моя, пожалуй, пол-литра нам выдаст…» От этих слов Минзук как будто немного ожил и с охами да ахами поднялся-таки с постели.
Хорошо, что горючее в трактор мы залили с вечера, и теперь он завёлся сразу. Я быстренько сбегал за инструментами и сумкой с продуктами. Ощутил мимоходом, как приятно коснулась моей ноги бутылка, наполнив душу радостью…
Хотя до леса было рукой подать, но терпеть сил у нас не оставалось, поэтому сразу за околицей мы заглушили мотор и достали бутылку. В «бардачке» у Минзука нашёлся стакан. Впрочем, стаканом это можно было назвать только условно. Никогда не мытый, он настолько «растолстел», что принял какую-то неопределённую форму.
Настроение у нас, скажу прямо, сразу же поднялось. Трактор с ровным стрекотом чесал к лесу. Голова у Минзука теперь не раскалывалась, он даже скалил в улыбке свои крупные жёлтые зубы – чучело гороховое!
Добравшись до своей делянки, мы допили бутылку, а потом разлеглись на траве и закурили. Хорошо, честное слово! Небо чистое, солнце в зените. «Начнём пилить, когда жара немного спадёт, – говорит Минзук, – работа – не волк, в лес не убежит». И правда. Минзук, зараза, слово-то умное умеет к месту ввернуть. Вечерами он обычно