о перила, к ней спиной. Джемайма отметила красивый затылок и изящный изгиб шеи, на которую падают аккуратно подстриженные каштановые волосы. Тимоти что-то тихонько насвистывал себе под нос. Джемайма, все еще пребывающая в странном состоянии транса, бездумно разглядывала его. Наверное, он почувствовал на себе ее взгляд. Обернулся и улыбнулся.
– Вы в порядке? – спросил он. – Не страдаете морской болезнью?
– О нет, ничего такого. Просто почему-то хочется спать.
– Полагаю, виной тому море. Говорят, будто оно оказывает подобное воздействие на некоторых людей. Вы видели, как тут недавно отчалил катер и на борт поднялся какой-то красивый темноволосый незнакомец?
– Да, видела. Наверное, опоздал вчера на пароход, как думаете?
– Понятия не имею. Вы идете на выпивку у Обина Дейла перед ленчем?
– Нет.
– А я думал, вы там будете. Вы с ним еще не познакомились? – Похоже, Тимоти не ожидал ответа на этот вопрос, просто подошел поближе и покосился на обложку книги, которую держала Джемайма.
– «Елизаветинские стихи»? – произнес он. – Вижу, вы не презираете антологии. Ну и кто же ваш любимчик? Не считая Барда, разумеется?
– Ну, наверное, все же Майкл Дрейтон. Ведь это он написал: «Поскольку помощи неоткуда ждать».
– А я всякий раз за Барда. – Он взял книгу из ее рук, открыл наугад и начал цитировать:
– «О да, о да, любая из девиц,
Обманутая Купидоном злобным,
Насмешником… не видящим ни лиц…» – прочел он вслух.
– А ведь здорово сказано, верно? Насмешник злобный Купидон. Нет, стихи просто замечательные. А вы… хотя нет, – начал было Мэйкпис, но тут же осекся. – Сейчас я делаю то, что твердо зарекся не делать.
– Что же именно? – поинтесовалась Джемайма, без особого впрочем любопытства.
– Ну, уделять вам особое внимание.
– Типично эдвардианское выражение.
– Но от этого оно ведь не хуже!
– Вам, наверное, уже пора на сборище у Дейла?
– Наверное, – уныло согласился он. – Хотя я и не сторонник выпивки среди бела дня. И уж совсем не принадлежу к числу поклонников мистера Обина Дейла.
– О…
– Но, думаю, все же стоит познакомиться с человеком, который этим поклонником является.
– Все так его ревнуют, – небрежным тоном заметила Джемайма.
– Возможно, вы правы. Еще одна веская причина не любить этого типа. Величайшей ошибкой было бы считать ревность недостатком или даже виной. Напротив, ревность во многих случаях обостряет ощущения.
– Что не помешало Отелло совершить роковую ошибку!
– Но так оно и есть. Ведь то была его интерпретация увиденного, вот в чем состояла его ошибка. Он увидел, и вслед за этим ощущения его обострились до крайности.
– Знаете, я не согласна.
– Из чистого упрямства.
– Нет, послушайте! – воскликнула Джемайма, впервые за все время проявив искреннюю заинтересованность к своему собеседнику.
– Он видел, как