покупала себе черную кружевную мантилью с большими вкраплениями металлических блесток, гребень для закрепления этой мантильи на голове, несколько португальских ювелирных украшений и большой веер. Капитан Баннерман накупил ей целый ворох искусственных магнолий, потому что настоящих они не нашли. Капитан так и раздувался от гордости – похоже, весь Лас-Пальмас любовался его роскошной спутницей. Они зашли в магазин, где в витрине было выставлено испанское платье из черного кружева с приподнятым подолом, из-под которого выступали края пышных алых нижних юбок. Водитель целовал свои пальцы и твердил, что если миссис Диллингтон-Блик примерит его, то будет выглядеть, как Королева Небес. Миссис Диллингтон-Блик рассматривала платье, слегка склонив голосу набок.
– А знаете, – сказала она капитану, – со скидкой на все эти преувеличения, свойственные латинянам, я склонна с ним согласиться.
С другой стороны улицы к ним подошли Тим Мэйкпис с Джемаймой. Джемайма заметила:
– Нет, правда, примерить стоит. Будете выглядеть просто потрясающе. Ну, пожалуйста! Примерьте хотя бы ради забавы.
– Вы так считаете? Ну, тогда идемте со мной. Дайте трезвую оценку.
Капитан сообщил, что ему надо зайти по каким-то делам в офис своего агентства и он вернется через двадцать минут. Тим, которому очень хотелось купить Джемайме розы, сказал, что тоже отлучится ненадолго. И вот дамы остались вдвоем и вошли в магазин.
Душный и жаркий день перешел в вечер. Сумерки быстро сменились темнотой, пальмовые ветви шелестели и потрескивали под усилившимся ветром, и по обоюдной договоренности в девять вечера капитан Баннерман и миссис Диллингтон-Блик должны были встретиться у входа в самый лучший отель Лас-Пальмаса, где собирались поужинать.
Миссис Диллингтон-Блик пришлось вернуться на пароход, где она переоделась в шикарное испанское платье, которое, разумеется, купила. К этому ее подтолкнула Джемайма.
– Ну, что я вам говорила? – торжествующе воскликнула девушка. – В таком платье вы должны сидеть в театральной ложе и смотреть пьесу Лопе де Вега в окружении самых шикарных кабальеро. Это будет фурор! – Миссис Диллингтон-Блик, сроду не слышавшая о Лопе де Вега, улыбнулась, распахнула глаза и завертелась перед зеркалом, разглядывая себя. – Неплохо. Нет, правда, очень даже ничего. – Затем она приколола к низкому вырезу платья одну из искусственных магнолий, которую подарил ей капитан Баннерман. И одарила Джемайму торжествующим взглядом женщины, которая знает, что успех ей обеспечен. – Правда, я бы предпочла, чтобы в этом наряде меня вывел в свет Бэ Вэ.
– Бэ Вэ?
– Ну да, дорогая. Брут Великолепный. Или, если вам угодно, Бродерик Великий. Уж я метала в него такие намеки, прямо как молнии, но, увы, без всякого успеха.
– Не важно, – заметила Джемайма. – Вы в любом случае будете иметь огромный успех. Обещаю!
И она тоже побежала переодеваться. И, прикалывая к платью красную розу, подаренную Тимом, вдруг подумала, что не вспоминает о своих несчастьях