поодаль валялись несколько вырванных кусков дерна – на кусте крапивы повис серый клок шерсти. В окнах дома горел свет и на шторах мелькали тени.
Я подошел к курившим санитарам.
– Здравствуйте! Что тут происходит? – я внимательно осмотрел обоих.
Последнее время мне не очень везет на людей.
– А тебе какое дело? Или пожар потушили? – вопросом на вопрос ответил пожилой санитар со слегка выкаченными глазами.
– Я здесь живу. Что с тетей?
– А-а, с тетей говоришь. Пока ты по девкам лазил, волки порвали твою тетю, защитник хренов! – резко выплюнул второй санитар, помоложе и поразвязней.
– Где она? – я рванулся к дому, но молодой санитар успел поймать за рукав.
– В машине она, мы вовремя приехали. Благодари Бога за того доброго человека, что вызвал нас. Пока бы ее нашли, да пока откачали…
Дальше я не слушал, подлетел к машине и рванул на себя тяжелую дверцу, едва не сорвав с петель.
Внутри машины, на носилках лежала тетя Маша, сухонькая и жалкая, руки и грудь обмотаны бинтами, сквозь белизну марли краснела кровь. Глаза закрыты, глубокие царапины перечеркнули возрастные морщины на лице. Грудь бурно вздымалась, дыхание выходило с легким присвистом.
Рыжеволосая женщина в белой шапочке набирала из бутылочки в шприц. Когда я распахнул дверцу, врачиха вздрогнула, и в бутылочке качнулась жидкость.
– Закройте дверь! – команда прозвучала так резко, что я отшатнулся, но справился с собой.
– Я племянник. Что с тетей?
– Закройте дверь! Вы что, с первого раза не понимаете? – докторша увидела мое встревоженное лицо и сжалилась. – Всё будет нормально, мы успели вовремя, но сейчас не мешайте работать. Соберите вещи для больницы, документы и прочее.
Я не мог оторвать взгляд от тщедушного тела на носилках. Самое родное существо на планете лежало, беспомощно раскинув сухонькие руки, и я ничем не мог ей помочь. Врачихе пришлось ещё раз прикрикнуть на меня, прежде чем я отправился в дом собирать вещи.
Кто же такой напал на могущественную ведаршу? Тот же, кто ударил по крыше палатки, связал меня и поджег храм? Если такое случилось с тетей, то что случилось с Юлей?
Веревка на заборе развязана руками, нигде нет и намека на разрыв. Значит, тетка вышла на улицу сама, либо увидела кого-то знакомого. Я поднялся на крыльцо – кругом никаких следов бойни.
Серый клочок!
Я вновь подскочил к калитке, но на вырванных комьях земли не оказалось никакой шерсти. Может, показалось? Но капли крови на траве блестели в свете фонаря и фар машины «Скорой помощи».
В доме ко мне кинулась соседка. Хотя мы с тетей держались в стороне от народа, но по русской душе мы – соседи, а значит немного родные. Это в больших городах не знаешь – кто твой сосед по площадке, в небольших деревеньках люди привыкли воспринимать соседа как дальнего родственника. Даже если и ругаешься с соседом днями напролет, но встретишь на чужбине и забудешь старые обиды, человек воспринимается как частичка родного места.
– Саша,