должен был делать.
В том, что не знаю нот, я признался сразу, но Виктора это не смутило.
–Не страшно, будешь пока в табулатуры записывать.
Давай-ка, лучше, покажи, что ты сам там сочинить успел.
Я наиграл свою мелодию, пока, правда, криво – запинался несколько раз. Но он опять и глазом не моргнул.
–Ясно,-давай посмотрим, что здесь можно подукрасить. Бэнды знаешь?
–Нет пока,-ответил я, смекнув, что знать и уметь синонимы для него, но не для меня.
–Давай попробуй – вот так.
Он показал мне, как подтягивать струны на грифе.
Я попытался. Получалось опять же коряво.
–Нет, подтяжки делаются из блюзовой постановки -положи большой палец на басовую струну, ага, хорошо. А теперь немного разверни кисть, и старайся почувствовать естественную пульсацию ноты, а лишь потом подтягивай ее. Должно получиться как бы эхо.
Я попытался снова. Потом еще и еще, пока наконец, струна не запела протяжно и звонко под моим пальцем.
–Отлично! Постарайся запомнить не только звук, но и ощущения своих пальцев. Чувствуешь?
Наверное, моя ассоциация покажется странной, но мне представилось, что я держу в ладони веретено от старинной деревянной прялки, какие можно еще изредка встретить в музее или учебнике по истории. И мне нужно обязательно подкручивать пальцем жестяную нить, чтобы она получалась ровной.
Вообще, должен признаться, креативные образы и фантазии рождались у меня постоянно, но только когда я прибывал в одиночестве в знакомой обстановке.
Точнее, они рождались в перегруженном мозгу Пингвина. Я даже пробовал как-то рисовать эти образы, но энтузиазма мне хватило лишь на несколько месяцев. До сих пор у меня в столе где-то пылится двуглавая улитка в очках, раковина которой расписана узором географической карты мира.
Наверное, мой внутренний Пингвин, как и я, уже успел проникнуться к Виктору достаточным доверием. Раз уж зрительные образы в подсознании «тусят», значит ему вполне комфортно.
Урок уже подходил к логическому завершению, как я вдруг вспомнил, что мы с Виктором так и не договорились о конкретной сумме, которую я буду платить ему за преподавание.
–Спасибо, Виктор! -начал я как можно непринужденнее, одевая гитару на плече,-что я тебе должен?
–Ты о моральной компенсации, за то, что мои уши теперь должны терпеть твои «экзерсисы»?
Я попытался сдержать улыбку.
–Давай сойдемся на цене трех «белых русских». Если волнуешься за мою печень, можно и наличными,-хмыкнул он.
Получалось –чуть меньше тысячи-средняя цена за урок гитары по городу.
Я немного удивился и очень обрадовался – нет нужды брать дополнительные смены в кафешке, плюс останется больше свободной налички, чем я рассчитывал. Клево!
Хотя радоваться, пожалуй, преждевременно – судя по тому, что пара зубов начали ныть, в скором времени мне придется расстаться с частью зарплаты в кабинете стоматолога.
Та сумма, что у меня после останется, это, скорее, три четверти от «клево».