возраста – сорока лет, но выглядела на все сто. В щелке между приоткрытыми губами виднелись волокна пакли, которой ей набили рот, чтобы щеки не казались такими впалыми. Брови, сходившиеся на переносье, поредели и уже не придавали лицу весело-сердитого выражения, которое когда-то сообщало ей такую пикантность. Руки ее были сложены крестом на груди, но, вопреки обычаю, левая лежала поверх правой, сжатой в кулак. Пальцы правой руки были поцарапаны – похоже, монахини пытались разжать кулак, но им это не удалось.
Я помнил ее совсем юной: она была статной, полнотелой, ее пышная красота восхищала русских, но не иностранцев, отмечавших только необыкновенную белизну ее кожи, крошечные ступни и пышные черные волосы, лежавшие крыльями на плечах. Отец дал ей хорошее образование, но все его попытки выдать Ксению замуж потерпели неудачу.
А вскоре после смерти Бориса Годунова царская дочь, неосторожный взгляд на которую когда-то расценивался как государственное преступление, стала одной из множества жертв великой Смуты.
У нее на глазах убили мать и брата, а ее Лжедмитрий сделал своей наложницей.
Многие до сих пор гадают, почему царь-самозванец не расставался с Ксенией почти полгода, ведь обычно его связи с женщинами были очень непродолжительными.
Говорили, например, что Лжедмитрий держал Ксению Годунову при себе, чтобы жениться на ней, если народ не примет в качестве его жены и царицы католичку Марину Мнишек, а попытки подавления бунта провалятся.
Эта политическая версия, безусловно, по-своему убедительна, но мне ближе версии, так сказать, частные, высказанные теми, кто был мне близок.
Скажем, Птичка Божия только фыркнула, когда я рассказал ей о политических планах Самозванца, связанных с Ксенией.
– Страсть, – сказала она, – вот что их связывало – страсть. Девочка умная, с пылким воображением и обильным телом, запертая в золотой клетке, – что она могла знать о своих подлинных желаниях? Самозванец, по приказу которого на ее глазах убили мать и брата, вызывал у нее ужас и страх, но именно он открыл источник темных вод, именно он превратил ее в бесстрашную и алчную самку, и она была с ним счастлива счастьем, которое превыше всякого ума. Но и он не ожидал такого поворота событий. Он стал жертвой своей жертвы. Будь я философом, обязательно сочинила бы книгу о загадках человеческой души, в глубинах которой, как в реторте алхимика, горе и страх непостижимым образом превращаются в любовь…
Другая версия принадлежит Себастьяну Петрициусу, который некоторое время был личным врачом «императора Дмитрия».
Эта версия сводится к особенностям физиологии действующих лиц.
Доктор Петрициус утверждал, что иные детали – леворукость Аристотеля, косолапость Бертрады Лаонской, матери Карла Великого, или низкорослость Тамерлана – хоть кажутся несущественными и остаются на периферии нашего внимания, но имеют важное значение для понимания той или иной личности.
В случае «императора Дмитрия» речь идет о деликатной детали – размерах мужского пениса.
Как известно, ассирийский