девочка, подумал Роджер.
– Советую принести эти чертовы ключи! Быстро!
– Говорю, спрятала.
Бьюфорд что-то продолжал бормотать в темноте.
«Додж» с бешеной скоростью промчался по дороге несколько миль, прежде чем Эгги замедлил наконец ход и сказал Кальвину:
– Сам понимаешь, мы должны вернуться.
– Это почему?
– Если его застрелили, нам придется объяснять, что произошло, во всех подробностях.
– Надеюсь, застрелили. Ведь если так, говорить он не сможет. Выходит, и про нас ни слова не скажет. Поехали в Мемфис.
– Нет. – Эгги развернулся, и теперь они ехали в полном молчании до узкой дороги, где останавливались чуть раньше. Заглушили мотор у изгороди, вышли, уселись на капот и стали соображать, что делать дальше. А потом вдруг услышали вой сирены, и по автостраде на большой скорости промчалась машина с синими мигалками.
– Если следом за ней едет «скорая», у нас большие проблемы, – заметил Эгги.
– И у Роджера тоже.
Услышав вой сирены, Роджер запаниковал, но по мере приближения звука понял: именно сирена поможет ему скрыться. Он нашел камешек, подполз к краю пикапа, размахнулся, как мог сильно, и запустил его в сторону дома. Раздался стук, а затем прозвучал голос мистера Гейтса:
– Что это было? – Старик бросился к боковому крыльцу.
Извиваясь как змея, Роджер выполз из-под машины, прополз мимо того места, где мочился на колесо, затем – по мокрой траве. Он как раз успел добраться до дубов, когда на сцену действия с ревом вкатила машина шерифа Дадли. Она резко затормозила и поехала по дорожке к дому, широкие шины с хрустом давили гравий. Этот шум и спас Роджера. Мистер и миссис Гейтс выбежали навстречу Дадли, а Роджер тем временем все дальше ускользал во тьму.
Через секунду оказался за живой оградой из кустарника, пробежал мимо старого амбара и затерялся в бобовом поле.
Прошло около получаса.
– Думаю, мы должны вернуться к дому и рассказать все как было, – заметил Эгги. – Заодно узнаем, что с ним.
– Но тогда нас могут обвинить в сопротивлении полиции и еще… в вождении в нетрезвом виде, – возразил Кальвин.
– Так что ты предлагаешь?
– Патрульный уже, наверное, уехал. «Скорой» не было, а это означает, что с Роджером все в порядке, где бы он сейчас ни находился. Наверное, спрятался, затаился. Думаю, можно разок проехать мимо дома, посмотреть, что и как, ну а потом уже – в Мемфис.
– Что ж, попробуем.
Они увидели Роджера на дороге – прихрамывая, тот брел в сторону Мемфиса. Обменявшись резкими словами, друзья решили продолжить путь. Роджер снова уселся посередине, Кальвин – у дверцы. Минут десять ехали в полном молчании. Все трое смотрели вперед. Все трое кипели от возмущения.
Лицо у Роджера было исцарапано до крови. Пахло от него потом и мочой, одежда пропиталась липкой грязью. Проехав несколько миль, Кальвин опустил боковое стекло. Еще через несколько миль Роджер спросил:
– Почему