снова попробовал встать, но Садагет оказалась быстрее. Она поднялась и приблизилась к нему вплотную, положила руки ему на плечи и взглянула прямо в его глаза. Лоб ее бороздили глубокие морщины, брови нахмурились:
– Сядь! Разговор не окончен. Эта потаскуха сказала правду?
Ему хотелось исчезнуть:
– Да, – пробормотал он, избегая взгляда Садагет.
Садагет схватила его за футболку и залепила ему звонкую пощечину, от которой он чуть не слетел со стула:
– Послушай меня, сукин ты сын, я позволила тебе войти в наш дом и приняла тебя как своего сына, а ты все это время дурил нас!
– Прошу вас, простите меня, – мямлил oн. Все его тело напряглось в ожидании следующего удара.
Садагет ткнула пальцем ему в грудь:
– Ты опять попытался обманным путем увильнуть от
женитьбы на моей дочери. Раз уж ты не женат ни на ком, ты женишься на моей дочери или я задушу тебя голыми руками за то, что обесчестил мое дитя!
– Садагет-ханим, пожалуйста, успокойтесь и прекратите тыкать меня. Все случилось слишком быстро, и я растерялся и наделал ошибок, – защищался мужчина, покрываясь потом. При этом его слегка трясло.
Садагет перестала тыкать ему в грудь, но продолжала стоять рядом:
– Прекрати прикидываться невинной овечкой. Ты прекрасно понимал, что ты делал. Тебе лучше убедиться, что в этот раз ты не допустишь ошибок и не будешь нам лгать, – сказала Садагет и отошла от него.
– У меня пропал аппетит, мне надо прогуляться, – сказал Самед, надеясь, что его никто не остановит. Теща смотрела на него пристально, от напряжения ее левый глаз задергался.
– Главное, чтобы ты вернулся, – отчеканила Садагет.
Он подошел к двери и вышел из квартиры. Самед хотел вдохнуть свежий воздух и подумать о том, каким будет его следующий шаг. Он понимал, что в этот раз ему не сбежать.
Эсмира потеряла аппетит и покинула Садагет. Она прошла в свою спальню и горько расплакалась, потирая свой живот:
– Мамочке грустно сегодня, потому что твой отец опять наврал. И может так выйти, что у тебя вообще не будет отца. Я могла бы прежде сделать аборт, но я не хочу этого, – сказала она, не в силах остановить рыдания. Вскоре она заснула. Самед вернулся поздно, чтобы не столкнуться с Садагет. Была полночь, и Эсмира уже спала. Он смотрел на нее какое-то время, потом отправился в ванну, чтобы почистить зубы. Самед ополоснул свой рот, а затем тихонько прошел в спальню и лег рядом с Эсмирой, стараясь не разбудить ее. Он смотрел на свою жену, чувствуя себя виноватым, но твердо решив оставить ее.
В пять утра Самед встал, собрал большую часть своих вещей и ушел. Он решил снова переехать к Татьяне. Когда он добрался до квартиры любовницы, был уже ясный день. Самед поднялся по лестнице и позвонил в дверь. В ответ он услышал недовольный голос Татьяны:
– Кто еще там в такую рань? – она посмотрела в глазок и увидела Самеда. Открыв дверь, женщина потерла глаза и громко зевнула. – Что ты тут делаешь так рано, да еще с сумками?
Она