Борис Камов

Мальчишка-командир


Скачать книгу

груды копошащихся тел неподвижно торчали ноги Кудрявцева в огромных, много раз чиненных, но ни разу не чищенных сапогах.

      «Убили!» – испугался Голиков.

      Он в два прыжка очутился возле живого холма. Оттащил за плечи и со стуком опрокинул на пол Осла-Новицкого. Киселев и Коля Жуков сделали то же самое с Масловым. Остальные бросились врассыпную. Через минуту на полу продолжал лежать, закрыв голову руками, только Кудрявцев. Голиков присел возле него:

      – Костя, вставай. Тебе больно?

      Кудрявцев шевельнулся. Киселев с Жуковым помогли ему подняться. Костя длинными нервными пальцами ощупал затылок и в тревоге поглядел, нет ли крови. Последнее время у него появился страх, что от ударов и щелчков по голове он станет дурачком.

      «Как тогда учиться? – спрашивал он. – И кормить семью? Ведь батька на меня одного надеется».

      – Куда ж тебя понесло? – спросил Аркадий, когда выяснилось, что Костя цел и невредим. – Предупреждал же тебя.

      – Я п-пошел тебя искать, – ответил Костя. – Ведьма мне п-поставила т-третью д-двойку и сказала, что оставит на в-второй г-год…

      – А ты, Николай, куда смотрел? Они ж могли его покалечить! – обернулся Голиков к Киселеву.

      – Я тоже тебя искал, – обиженно ответил Киселев. – У меня большие неприятности: гонят с квартиры.

      – Ничего себе денек начинается, – вполголоса произнес Голиков и тихо засвистел, что было у него признаком большой озабоченности.

      Зазвенел колокольчик.

      – Встретимся на улице после уроков. Авось что-нибудь придумаем, – пообещал Аркадий.

      Дипломат

      Когда Аркадий вышел из училища, товарищи ждали его на тротуаре. Голиков кивнул им и двинулся в сторону дома.

      – Ты что, не выучил урока? – спросил он Кудрявцева.

      – Выучил, но она… – От волнения Костино лицо искривилось, будто ему свело рот. – Она с-сказала, что с т-таким произношением она меня н-не п-переведет…

      Француженку Ольгу Сергеевну прозвали Ведьмой. И каждый реалист знал: если тебя невзлюбила Ведьма – беги из училища. По фанатической приверженности к своему предмету она могла оставить на второй год и на третий. Вернуть ее расположение можно было только безукоризненно правильной и свободной французской речью.

      – Занимался бы побольше, – вяло сказал Аркадий, понимая всю безвыходность ситуации.

      – Когда з-заниматься? – вскинулся Костя. – П-прихожу из училища, обедаю – и з-за прилавок. Народ в лавку ходит р-редко. Но книжку открыть не смей! «Вдруг войдет покупатель, – говорит дядя, – и подумает, что в лавку давно никто не заходил».

      – Ты же не круглые сутки в ней сидишь, – заметил Аркадий.

      – А когда з-запру лавку, д-дядя кричит: «К-костя, самоварчик! К-костя, дровишки наколи! К-костя, у тебя с-свинки не кормлены!» А после ужина: «К-костя, к-керосинчик-то нынче дорогонек». И уроки учу, стоя на лавке при свете л-лампадки. А дядя к-корит: «Богохульствуешь! Лампадка – для освещения