несколько сокрушительных ударов.
Коллегам-командирам он разъяснил:
«Оперативные приемы, пахнущие стратегическим духом, – (в Хакасии. – Б.К.) не приведут ни к чему».
Это был первый удар.
Второй оказался еще сокрушительнее.
Голиков объяснил товарищам по работе одну из главных причин их поражений в войне с Соловьевым: командиры-чоновцы не потрудились за два года «обзавестись собственной агентурной разведкой».
И бесстрашно высказал суровое обвинение местным чекистам:
«Несмотря на то, что эта губительная капитель тянется третий год, органы ЧК и ГПУ пригодны здесь, – продолжал Аркадий Петрович, – только для того, чтобы следить, не выпил ли командир стакан самогонки; эти органы совершенно забывают о своей прямой цели сообщать, что творится внутри банды (Соловьева. – Б.К.). Я больше, чем уверен, что для создания настоящей агентуры у них ничего не предпринято».
Забегая вперед, скажу: Красноярское губернское управление ГПУ припомнило Голикову его разоблачение достаточно скоро. До Голикова разговаривать с местными чекистами в таком резком тоне никто не осмеливался.
Голиков предложил план скорейшего завершения Хакасской войны
Восемнадцатилетний теоретик и недавний абитуриент Академии Генерального штаба предложил командованию войсками ЧОН Енисейской губернии перестроить всю стратегию войны с Соловьевым.
Для победы над атаманом Голиков посоветовал… воспользоваться «приемами противника». Для этого требовалось:
– создать в срочном порядке «закордонную» разведку путем внедрения своих людей в стан Соловьева;
– начать применять дезинформацию;
– прибегнуть к использованию обманных тактических действий при разработке боевых операций.
Самым обидным для руководства губернских частей особого назначения стало вот что. Трезво оценивая ситуацию, Голиков объяснил: при нынешнем состоянии этих частей ЧОН Енисейской губернии такие гибкие действия невозможны.
В Красноярске докладную записку читали по кругу. С ней ознакомилось все военное, чекистское и партийное начальство губернии. И, несмотря на жесткую критику, восхитилось. Об этом свидетельствуют шесть восторженных резолюций на единственном, совершенно секретном экземпляре послания Голикова. Документ даже не стали копировать, то есть перепечатывать на машинке. Его передавали из рук в руки.
Особенно любопытно выглядела резолюция заместителя командующего войсками ЧОН губернии Кусина: «…теперь я понимаю, почему на Голикова столько доносов от командира Сибсводотряда…», то есть Кудрявцева. Для Кусина было очевидно: наличие такого подчиненного, как Голиков, должно было вызвать у Кудрявцева страх за свое служебное будущее.
История одного легального предательства
Мы имеем возможность проследить подноготную небывалого преступления. Оно повлекло за собой массу бед для Голикова и для всей