достижениями, а с тараканом или мухой, или мокрицей. В чем смысл и особое значение жизни отдельно взятого таракана? А ведь если посмотреть на Землю из космоса, то философ Лобашов будет мельче таракана, он вовсе исчезнет. Останется только голубоватый шарик в космосе. В чём же тогда смысл и значение жизни Лобашова? Да и где он? Он просто исчез. Но вот сам Лобашов, конечно, считает свою жизнь самой ценной во всей вселенной. Как, впрочем, и каждый человек, и каждое живое существо. И даже мокрица.
А почему? Да потому, что жизнь ценна сама по себе, сама для себя, она ценна для её обладателя, а не для какой-то высшей цели. Эту цель обладатель должен придумать себе сам. А может и не утруждать себя этим. Проживёт и так.
7.
В главе «А. Шопенгауэр: смерть – мусагет-вдохновитель философии» Лобашов рассуждает о Шопенгауэре и его труде «Мир как воля и представление». Вот что он пишет:
Артур Шопенгауэр в книге "Мир как воля и представление" (Т. 2, гл. XLI) главу о смерти начинает так: "Смерть – поистине гений-вдохновитель, или мусагет философии; оттого Сократ и определял последнюю как θανάτου μελέτη (подготовку к смерти (греч.)). Едва ли даже люди стали бы философствовать, если бы не было смерти. Поэтому будет вполне естественно, если специальное рассмотрение этого вопроса мы поставим во главу последней, самой серьёзной и самой важной из наших книг." Восхвалявший смерть Шопенгауэр прожил тем не менее 72 года! Нелогично. Л. Н. Толстой по этому поводу ехидно заметил: «Никто не мешает нам с Шопенгауэром отрицать жизнь. Но тогда убей себя – и не будешь рассуждать… А живешь, не можешь понять смысла жизни, так прекрати ее, а не вертись в этой жизни, рассказывая и расписывая, что ты не понимаешь жизни… Тебе скучно и противно, так уйди… Ведь, в самом деле, что же такое мы, убежденные в необходимости самоубийства и не решающиеся совершить его, как не самые слабые, непоследовательные и, говоря попросту, глупые люди, носящиеся со своей глупостью, как дурак с писаной торбой?».
Похоже, что и Шопенгауэра, одного из величайших философов, Балашов не сумел понять. Да и Толстой вместе с ним. Балашов пишет: «Толстой по этому поводу ехидно заметил». И действительно, в приведённых словах Толстого одно ехидство. Видимо, в то время, когда Толстой писал эти слова, он так и не сообразил, о чём говорит Шопенгауэр.
Кстати, Достоевский в «Парадоксалисте» пишет о том, что война (читай – смерть) является вдохновителем культуры и литературы (к культуре и философию можно отнести). Так кто же прав Толстой или Достоевский? Про Балашова мы уж тут скромно помолчим.
Балашов упрекает Шопенгауэра в том, что тот прожил 72 года при том, что смерть считал вдохновителем философии. Ну так, во-первых, надо же понимать, что не с рождения же Шопенгауэр имел такие мысли. Дитё думает по-детски, взрослый – по-взрослому, а старик – по-стариковски. Во-вторых, и Толстому, и Балашову надо бы было догадаться, что Шопенгауэр вовсе не восхвалял смерть и не призывал к ней, а всего лишь осмысливал её и оправдывал необходимость смерти.