из Предела выступает мальчик, шагая пружинистой энергичной походкой; его тень падает на вуаль из тумана, а одежда и осанка выдают в нем моряка. Рядом с его тенью идет другая – тень матери. Она постарела и похудела, словно от того, что все время наблюдала за сыном, но все равно осталась прежней. Старые, любящие руки аккуратно расправляют смявшийся платок, свободно обрамляющий открытое горло; руки мальчика тянутся к матери и обхватывают ее лицо, приближая к себе, чтобы поцеловать. Руки матери взлетают и обнимают сына, и они прижимаются друг к другу, сливаясь в тесном объятии.
Мать целует своего сына еще и еще; они стоят, будто никак не могут расстаться.
Внезапно мальчик оборачивается, будто слышит чей-то зов. Мать теснее прижимается к нему, стараясь удержать, он нежно сопротивляется и в конце концов высвобождается из объятий. Мать делает шаг вперед, протягивает к нему худые руки, дрожащие от горя. Мальчик останавливается и преклоняет колено; затем, встав, машет шапкой, смахивает с глаз слезы и спешит дальше, а мать снова опускается на колени и рыдает. А потом тени матери и ее ребенка, выросшие с течением времени, еще раз медленно уходят через Врата Ужаса и кружатся среди призраков Процессии Мертвого Прошлого, причем мать упорно следует за быстрыми шагами сына.
Во время наступившей за этим долгой паузы все меняется прямо на глазах у Строителя Теней. От Предела поднимается туман, похожий на тот, что иногда висит над поверхностью тропического моря, но мало-помалу он рассеивается, и вперед выдвигается большой черный нос могучего корабля. Тени огромных парусов смутно отражаются в холодных морских глубинах, а сами паруса бессильно обвисли в мертвом штиле. На фальшборт облокотились неподвижные фигуры людей, ожидающих ветра, и по темным теням моряков, прячущихся от солнца и обмахивающихся широкополыми шляпами, становится понятно, что жара стоит ужасная.
Потом вдали за кораблем, над горизонтом, появляется черная туча. Пока что она не больше человеческой ладони, но стремительно приближается. И еще вдалеке, прямо по курсу корабля, поднимается, едва различимый над гладкой поверхностью воды, край вырастающего из темной глубины кораллового рифа.
Люди на борту судна не видят ни тучи, ни рифа – укрывшись под навесами, они вздыхают, ожидая прохладного бриза.
Все быстрее набегает темная туча, все стремительней несется вперед, по мере приближения становясь все более черной и огромной.
Лишь тогда на корабле замечают опасность. Тени людей начинают быстро носиться по палубе и торопливо подниматься по теням снастей. Огромные паруса опадают и прекращают хлопать на ветру, когда сильные руки сворачивают их один за другим.
Но, как бы споро ни работали руки людей, буря налетает быстрее.
Она летит вперед, а за ней по пятам спешит ужас: черная тьма, и огромные волны в клочьях пены, яростно разбивающиеся и летящие над водой под самое небо, где кипят и кружатся громадные тучи; а в центре этих летящих, мелькающих, сводящих с ума