не бросайте!
Ребятишек с моста как ветром сдуло.
Обрадовавшись такому повороту, я не придумала ничего лучше, как приложить руку к сердцу, и, слегка поклонившись, крикнуть:
– Благодарю вас!
Бравый вояка решил сменить дислокацию и направился в мою сторону, а я быстро засеменила вверх по дорожке, не желая продолжать общение. Оглянувшись через пару минут, я заметила, как мужчина махнул рукой вслед пугливой девице и вальяжно поплелся обратно, хлопая себя по животу.
По пути в редакцию я думала о том, что чеченские традиции сильно отличаются от местных, ставропольских, и привыкнуть к жизни среди русских будет непросто.
Луковица в телефонном разговоре предупредил, что решил опубликовать одну из моих статей, принесенных в редакцию ранней зимой.
– Полгода придется работать бесплатно, – пояснил главный редактор. – Ни на какую зарплату не рассчитывай!
Я была на все согласна, лишь бы заниматься любимым делом.
Статья, отобранная Луковицей, рассказывала, как на мирный грозненский рынок в 1999 году неожиданно свалилась российская ракета «земля-воздух». Публикация данного материала являлась показательным моментом: есть ли возможность публиковать о чеченской войне правду? Это очень волновало меня.
– Полина, зайдите в кабинет к нашему фотокорреспонденту, – попросила консьержка, сидящая у дверей.
Фотокорреспондент Шишкин оказался сухоньким поджарым мужчиной шестидесяти лет с плутовскими, постоянно бегающими глазами. Как только он увидел меня, то ощетинился, но вслух ничего не сказал. Помимо него, в кабинете находились другие сотрудники газеты.
– Твой материал отредактировали и подготовили к печати, – надменно произнесла Бизе. – Какая честь для тебя! Но помни: нам важно согласие с редактурой!
Поскольку ударение заместитель главного редактора сделала на словах «важно» и «редактура», меня это насторожило. Я с интересом всмотрелась в экран монитора.
Материал был уже сверстан и подготовлен к печати. Текст не просто отредактировали, его полностью переписали, подставив мою фамилию. В глазах потемнело, когда я беззвучно прочла: «Боевики-чеченцы из самодельных ракетных установок обстреляли на грозненском рынке женщин и детей».
Меня затрясло от негодования.
– Что это такое?!
Находившийся тут же в кабинете старший корреспондент Лазарчук спросил:
– Что не так?
Я объяснила:
– Мне эту ложь приписывать не надо! Здесь стоит моя фамилия. Я прекрасно знаю, чьих это рук дело. Там погибло много мирных людей! Это была русская ракета!
Высокий голубоглазый Лазарчук покорно стер фразу «боевики-чеченцы» и «самодельные установки». А Шишкина затрясло от ярости.
– Как ты смеешь утверждать, что это были не боевики-чеченцы?! – взвизгнул он. – Даже если это была российская ракета! Не важно! Надо убивать всех чеченцев – детей, женщин и стариков! Все равно кого! Каждый их труп – победа России!
Шишкин тяжело дышал, его ноздри раздувались,