вот так взять и слинять. Жмот!» – подумал помощник и вернулся к дамам. Расплатившись, Геннадий тоже засобирался, и Вика, разочарованная исчезновением Вяземского, тут же вернула своё внимание его заместителю, чем смягчила раздражение Генки из-за излишне опустошённого кошелька. Верочка же в который раз пыталась дозвониться Феликсу, но тот на её требовательные призывы не отвечал и девица, недоумевая, куда он мог запропаститься, вызвала такси, и всю дорогу кипя от злости, придумывала возмездие для неожиданно исчезнувшего любовника.
В это самое время, находясь в отключке, Феликс никак, не реагировал на бесконечные звонки подружки, продолжая крепко спать. Но громкая мелодия, которая не могла разбудить подвыпившего господина, привлекла внимание двух проходивших мимо парней:
– Толян, глянь, как набухался, – хихикнул белобрысый и остановился.
Парни переглянулись и подошли ближе:
– Эй мужик! Тебе звонят!
Феликс не шелохнулся, и прохвосты осмелели. Белобрысый начал осматривать его карманы, а рыжий опасливо огляделся:
– Макс, ну что там?
– Похоже, у него полный комплект, – азартно проговорил белобрысый и продемонстрировав телефон, тут же сунул его к себе в карман.
Убедившись, что вокруг никого нет, рыжий решил присоединиться к чистке подвыпившего дурня. Толян снял с руки Вяземского часы и целое состояние перекочевало в карман проходимца. Выпотрошив выпивоху, парни похоже вошли в раж:
– Смотри, Толян, у него и костюм видно не хилый!
Второго уговаривать не пришлось, и они начали раздевать бедолагу.
– Куртяха, что надо, – хмыкнул Толян. – И размер мой! – натянул вор на себя почти невесомый пуховик Вяземского, и вскоре носитель громкой фамилии остался лежать на скамейке в одних трусах и носках. Неожиданно в ворах проснулось что-то похожее на чувство сострадания, а возможно это было простое благоразумие:
– Так замерзнет ведь? – проговорил Макс.
– Да, если мужик окочурится, родственнички такого перца всех ментов на уши поднимут, – согласился Толян и укрыл Феликса своей курткой. Хохотнув на прощанье, гопники растворились в темноте, а Вяземский, приняв позу эмбриона, свернулся под курткой и продолжал крепко спать. В Москве пробило полночь…
Глава 3
Феликс проснулся не от холода, напротив ему было на удивление тепло. Его слух привлекло странное шуршание и, приоткрыв глаза, он понял, что уже начало светать, что он накрыт чей-то курткой, а шум издавал дворник метущий сквер. «Черт, как же это меня угораздило уснуть на улице? – недоумевал Вяземский, снова прикрыв веки. – И Генка хорош, бросил… А Верочка? Черт…» Мужчине стало совсем не по себе. Вместо того, чтобы провести ночь в тёплой постели с горячей подругой он валяется, словно последний бомж на улице на скамейке. Феликс потянулся, но с удивлением понял, что ни руки, ни ноги от долгого