и серебряных экю, вместо того чтобы работать в хозяйстве страны, отвлекалось на внешнюю торговлю и уходило за границу. В такой ситуации деловым людям просто нечем было заплатить работникам за сбор урожая, фабричный труд, строительство домов. По стране слонялись толпы нищих, атмосфере витало предчувствие большого бунта.
К концу правления Людовика XIV государственный Долг королевства приближался к 3 миллиардам ливров, в то время как ежегодный сбор налогов приносил казне только 117 миллионов ливров. Даже массовая распродажа – Дворянских титулов, офицерских патентов, чиновничьих Должностей, переплавка на монеты золотых украшений королевских дворцов и замков не могла решить проблему обнищания страны и упадка ее правящей элиты.
Скорее всего, если бы не смелые реформы Джона Ло, кровавые гильотины революции 1789 года появились бы на парижских площадях лет на семьдесят раньше. И все же с позиций нашего времени выглядит чудом, что одержимому смелыми экономическими проектами иностранцу удалось убедить влиятельных государственных деятелей Франции дать «добро» на массовую эмиссию ассигнаций. Ведь в резерве у реформатора не было достаточного количества золота и серебра для обеспечения выпускаемых бумажных денег. Это был невиданный доселе финансовый блеф, так как в принципе в любой момент держатели банкнот могли пожелать обменять свои бумажки на звонкую монету. Ноу правителей фактически разоренной Франции просто не было иного выбора, кроме как принять рискованное предложение шотландца.
И Ло оказался прав. Всего через год после начала денежного эксперимента страна испытала невиданный экономический подъем: оживилась внутренняя торговля, в городах началось активное строительство. Всего за несколько месяцев население Парижа увеличилось за счет пришлых работников почти на полмиллиона человек. По свидетельству очевидца, по улицам города стало чрезвычайно сложно проехать в карете из-за огромного количества всевозможных телег, повозок и толп мастеровых.
Кроме того, Всеобщий банк начал проводить политику активной кредитной экспансии – на чрезвычайно выгодных условиях выдавать ссуды промышленникам и торговцам. Такая политика тоже была связана с огромным риском, так как размеры кредитования намного превышали золотой запас банка. Но зато активно работающие деньги быстро оживили умирающую экономику. Как говорили современники: «Доктор Л о активно взялся за лечение нашей бедной Франции». Доступные массовые кредиты больно ударили по ростовщикам, зато многие люди с деловой хваткой смогли открыть свое дело.
Однако Джон Ло был слишком азартен и мыслил глобально, чтобы останавливаться на достигнутом. В его голове зародился план грандиозного акционерного общества, пайщиками которого могла бы стать большая часть населения страны. Вот что Ло писал своему покровителю Филиппу Орлеанскому перед тем, как приступить к главному делу своей жизни: «Банк – не единственная