престоле. Ему вообще нельзя давать никакой власти.
– Судя по тому, что вы мне сообщили, дражайший брат, наша вера будет подвергнута невиданным доселе гонениям, что мать наша Тулуза будет в огне и пепле, и только Раймон Шестой сумеет спасти ее.
– Да. Но ценою невыносимых страданий! Ценою позора, гонений и разочарований. Ценою права на спасение и вечной жизни, наконец! Сатурн в таком положении, что… боюсь это даже произнести, но все показывает на то, что у Раймона не будет даже собственной могилы, что, согласитесь, уже слишком! Во имя милосердия, благочестивый брат. Неужели вам – его наставнику не жалко бедного мальчика? Заклинаю вас, милейший, отпустите его, и да не прольется кровь агнца даже ради спасения Тулузы!
– В Тулузе тысячи моих братьев, во Франции, Англии, Аквитании и Италии десятки, может быть сотни тысяч, а вы говорите о жизни одного мальчика?
– Уверен, так же говорили и во времена Христа, – вздохнул астролог. – Тогда тоже решили, что человечество и один человек – несопоставимые понятия, тем не менее, мы до сих пор содрогаемся при одном воспоминании об этой жертве. Не знаю, как вам любезный синьор, а мне невыносимо думать, что ради меня была пролита сея драгоценная кровь, что Он страдал ради меня! Вы знаете, крест на моей груди – это пустой крест – крест без распятого, крест символизирующий раскрывшийся дух человека, а не муки и пытки…
– Раймон не Христос, я давно знаю этого мальчика. У него на редкость плохие наклонности, он сластолюбив и похотлив – постоянно засматривается на женщин, любит роскошь, подвержен гневу и злобе. Словом, мне не жалко Раймона. Признаться, я не могу понять, почему именно Романе избран жертвенным агнцем? До сих пор я считал, что жертвой может стать лишь самый чистый, самый лучший из людей, но Раймон… Раймон – это маленький дьяволенок, и ничего больше.
– Так вы хотите распять дьяволенка? Принести его в жертву? Простите, но я мог бы обвинить вас в своеобразной мести дьяволу…
– Ради спасения своих братьев я принесу тысячу таких дьяволят, больше. Мне безразлично, как вы это назовете. Раймон никогда не станет Совершенным, он будет сидеть на троне Тулузы и защищать нас – катар. И это будет правильно и справедливо. Аминь.
– Аминь. – Прозвучало у меня за спиной. Я дернулся. Рядом со мной стоял Раймон.
Искушение Раймона
– Прирезать? – я тихо тронул Романе за плечо, он отвернулся, смахивая слезы.
– Астролога? Бог с ним – пусть живет, небо коптит, что мне до него, только грех на душу брать.
– А катара? – Я первым ухватился за лестницу, поддерживая мальчика.
– Перед посвящением? Дурак.
– Так вы все-таки собираетесь? – От волнения, я чуть не потерял равновесие, но вовремя удержался на месте, прижимая лестницу и стоящего на ней Раймона к стене.
– Это мой путь. Астролог же сказал – подальше от власти.
– Но он еще сказал, что вы избраны, что без вас Тулуза погибнет. Все мы…
– Что мне все? – Раймон презрительно засмеялся. – Как