ж, сами напросились!
То, что на балу выпускников я не напоминал упыря, исключительно заслуга молодости и правильно выбранных родителей, подаривших источник с сильной жизнью. Сценарий праздника почти ничем не отличался от моего: те же выступления и овации, такие же растроганные учителя и смешные от чувства собственной значимости школьники, даже репертуар модных танцевальных мелодий не сильно изменился за два года. Разве что заключительную речь для выпускников произносил вместо Константина Второго его дядя – убеленный сединами и немного согнутый под тяжестью лет великий князь Алексей. Последняя надежда спихнуть проблему на тех, кого она касалась в первую очередь, растаяла как дым.
– Странно, что император ваш выпускной не почтил, – тихонько проговорил я княжне.
– Он же в Европе! – удивилась моему невежеству Маша. – Ты что, совсем за дворцовой жизнью не следишь? У тебя же Берген в наставниках, сам говорил… – как-то незаметно мы снова перешли на «ты», отбросив церемонии.
– Где бы еще лишний час в сутках взять, чтобы за всем уследить! Вообще-то ты права, обычно Максим Иосифович с нами сплетнями между делом делится, только он сейчас в отъезде… Блин, идиот!
– Кто?
– Да я, кто еще!
– Самокритично! – прыснула княжна.
– Серьезно! Я умудрился не связать между собой отъезд Бергена и поездку императора, как будто не знал, чей он врач! Не знаешь, когда они вернутся?
– Мне-то откуда знать?! Но я слышала, что даже на Большом весеннем их не ждут – Ольга Константиновна будет бал открывать с кем-то в паре. Папа с мамой обсуждали недавно.
– Мне все ясно, мне все понятно… – закруглил я тему, примеряя новые обстоятельства к уже узнанным фактам.
Пока что все складывалось одно к одному.
Выпускной прошел по накатанной. Не буду вдаваться в подробности, сделать вечер незабываемым для девушки, влюбленной в тебя уже несколько лет, – не такая уж и непосильная задача. Капелька лести, внимание и комплименты – взболтать, но не смешивать. Но, боже мой, какой же она еще ребенок! Рядом с ней я чувствовал себя обыкновенной сволочью. А хотелось хотя бы необыкновенной. И пусть в ней стали проглядывать зачатки той шикарной женщины, которой она станет со временем, но…
Что ж, я готов набраться терпения и подождать еще несколько лет. Я сам знаю о себе многое, но совращение несовершеннолетних не входило и, надеюсь, не войдет в список моих грехов.
Вот только сам я в конце вечера получил крепкую плюху, спустившую меня с пьедестала благородного Казановы.
– Прощай! – весело проговорила мне Маша, готовясь сойти с палубы «Касатки» на причал возле их дома. Неизменная Матильда Генриховна и охрана уже стояли на бетонном уступе, деликатно давая нам поговорить напоследок.
– Почему «прощай»? Может быть, до свидания? Мы же еще увидимся?.. – Держа Машу за руку, я весь был в недоумении от нетривиального прощания.
– Нет, все правильно. Это не столько тебе, сколько детству, хотя… тебе тоже. Я так долго пыталась привлечь твое внимание, так старалась!