не было видно. Мне руку и голову тоже намазали мазью, после которой сбитые костяшки пальцев за час подернулись розовой кожицей. На голове, наверное, так же. Разговор, идущий за столом, я понимал только наполовину, но это даже забавляло. Скучно нашему разуму в этом мире. Читать я не умел. Телевизором и ПК тут, разумеется, и не пахло. Все дни однообразны. Вот я и развлекался, угадывая суть разговоров по тем словам, что понимал.
В этот раз беседа была интригующей – центром разговора стал храбрый я. Можно было расслабиться и почивать на лаврах. Зарук отозвался о моем поступке положительно. «Отец» и «брат» тоже, ухмыляясь, одобрили. Женщины не имели права подать голос за столом. Все хорошо. Только вот монолог отца о том, что он хочет отправить меня к своему отцу, то есть моему деду, так как если вдруг кто-то посторонний придет и я так же встречу, то будет не смешно… И тут я слегка насторожился: вроде и интересно побывать хоть где-то кроме этого двора, но «отец» спросил что-то типа, хочу ли я. А я, имея лишь элементарные лингвистические знания, ответил, что да. «Брат» тут же это прокомментировал: мол, если раньше он сомневался в потере мной памяти, то теперь полностью уверен в этом. Все, кроме Зарука, заулыбались.
Вскоре я забыл об этом разговоре, а зря. Местные чем-то похожи на русских – долго запрягают, но очень быстро ездят. Через месяц пришел лекарь и, осмотрев меня, огласил положительный вердикт о моем здоровье, а отец сказал, что завтра я отбываю…
Глава 3
Если бы я тогда знал, то никогда бы не произнес «да» даже из-за одной только дороги… Дедушка, оказывается, жил вовсе не в соседнем доме. Месяц! Мы добирались до его владений почти месяц!
Сопровождал меня Корндар, мой брат. Тоже лигранд. Лигранд, а если полностью – лиграндзон, это… титул знати, что ли. Означало оно: «сын грандзона». Грандзон – это наш отец. И его и меня зовут Элидар. В дорогу с нами отправили четырех конных воинов и Пасота в качестве слуги. Пасот сидел вместе с кучером и шепотом травил тому байки, что меня не очень-то развлекало. Во-первых, он говорил тихо, а во-вторых, большинство из произносимых им слов были непонятны.
Первое время было даже интересно. Карета, дорога, ночевки в трактирах. Я глазел и впитывал информацию. Даже несколько раз останавливал карету, чтобы походить по местному лесу. Тут такие забавные растения встречались… Но через две недели Корндар стал ворчать на такие заминки в дороге, да и мне, если честно, – надоело. Все деревни и трактиры одинаковы, а карета – это далеко не автомобиль: трясет временами так, будто и нет кожаных ремней-амортизаторов. Задняя часть вмиг отбивается и начинается мучение поисков удобной позы. Да и пейзаж «лес – поле» осточертел. Брат сказал, что отец сказал… В общем, по какой-то неизвестной Корндару причине мы ехали задворками, а не по центральному тракту. Я так стал понимать осла из «Шрека»…
Разговор с братом особо не клеился ввиду моего малого словарного запаса и отсутствия общих воспоминаний, то есть тем для разговора. Но брат