на землю.
«Шш-ша!..» – Меч раба пролетел в пяти сантиметрах от груди.
Настир раскрыл свой правый бок, но я не спешил – если ринуться сразу, раб очень изящно разворачивался и сбивал меня с ног. Чуть запоздать, чтобы он выровнял инерцию тела, и – попытка нападения. Раб ловко отпрыгнул. В последние полгода одно то, что он остерегается моей палки – уже достижение. Я делаю ложный выпад, раб отбивает мой «меч» и пытается с нижнего маха «распластать» мне грудь. Сейчас! Только латы скину! «Латы» у Настира были деревянными, укрепленными магией, у меня же – кольчуга. Но не просто кольчуга, а тяжелая кольчуга. Такая, чтобы я вымотался.
«Шш, шш», – переступь раба приближается ко мне.
Через пятнадцать минут с него лился пот градом. Пока один-ноль в его пользу. Я же хоть и устал, но сносно держал деревянную имитацию клинка. Раз – и Настир пытается нанести колющий снизу. Неизвестный мне прием, но я, отпрыгнув, ухожу и, тут же сбив подошвой меч врага, приставляю свой к его горлу. А-а-а! В кои-то веки счет равен! Блин! Ну честно: я сильнее его! Несправедливо, что он постоянно вот так просто уходит от моего «оружия».
– Настир! Ты должен мне две руки стирки! – тут же раздался голос из толпы воинов.
Ставки на мой проигрыш или выигрыш делались регулярно, и я был не против этого – пусть развлекаются, заодно еще один стимул биться лучше.
– Либалзон Элидар, пока ваш недоучитель отплевывается – может, со мной? – спросил Руп, один из стражников.
В отличие от других, Руп занимался с клинком постоянно и был всегда за любой бой, просто ради боя. Он никогда не пытался ударить меня посильнее – как, скажем, Настир. Руп не насмехался и вел бой с уважением.
О достаточно сильных ударах раба у нас как-то был разговор с Настиром. Тот объяснил свое рвение покалечить меня лучшим стимулом. Но я, несмотря на все его красноречие, понимал – просто недолюбливает.
Я показал три пальца – триста ударов сердца, примерно пять минут отдыха, по факту вылившихся в десять – либалзона никто не смел торопить. Такая спешка не была обоснована моим уж сильным рвением к мечному бою – просто стыдно отказываться от предложения, так как если уж воины предлагают, то это знак уважения. Если бы Руп не считал меня сколь-либо серьезным противником – не предлагал бы.
«Шшш», – меч пролетает надо мной.
Я, словно в танце лимбо, проскальзываю под ним – очень опасный прием. После того как мне таким вот макаром подровнял подбородок Настир, я старался избегать подобных маневров – шрам остался на всю жизнь, но тут уж слишком ретиво и нагло начал Руп.
– А-а-а, – раздалось с «трибун», – с тебя пять башок!
– Я же не выиграл? – спросил я крикнувшего Пуна, не выходя из стойки.
– Это по знатным законам не выиграл, а по нашим – ты оказался за спиной и мог ударить!
Вообще «ты» по отношению ко мне – не комильфо, за это можно и палок прописать, особенно если дед услышит. Даже воину.