поднявшись со своего места, обратился к сидевшим за столом Геннадий. Сегодня он был в прекрасном темно-синем костюме-двойке, идеально подогнанном по фигуре. Лицо его разгладилось, губы растянулись в улыбке, а в глазах появились озорные огоньки. Но при этом, как мне показалось, его беспокойство никуда не делось. Более того, казалось, к нему прибавилось чувство неуверенности, словно он боялся совершить серьезную ошибку. – Я собрал вас сегодня здесь не просто так. А для того, чтобы… – Он с обожанием посмотрел на свою невесту, – чтобы в вашем присутствии сделать предложение своей любимой женщине, Екатерине. – Армавирский в мгновение ока извлек откуда-то небольшой, обшитый красной замшей футляр для колец и открыл его. Перед нами во всей своей красе предстали два изумительных по красоте золотых обручальных кольца с вкрапленными в них крупными драгоценными камнями, по всей видимости, рубинами. – Катенька, – его голос задрожал от нежности, – выходи за меня!
На несколько мгновений в воздухе повисла полная тишина, однако по поведению избранницы Армавирского, я понял, что происходящее стало для нее полной неожиданностью. Темные длинные волосы, огромные глаза, какие манят мужчин, словно магнит, аккуратный тонкий, немного вздернутый носик, четко очерченные пухлые чувственные губы. И выражение печали на лице. Таких женщин любят поэты. А еще мой друг.
Женщина медленно поднялась и смущенно, стараясь ни на кого не смотреть, ответила:
– Гена, мы с тобой об этом уже говорили, и я вынуждена повторить это еще раз. Ты хороший… очень… правда… Но я пока не готова принять твое предложение. – Поверь, дело не в тебе, а во мне… извини. – Она с выражением проштрафившейся школьницы опустилась на свое место, и я заметил, как на ее лбу от волнения выступил пот.
Повисла неловкая, тягостная пауза. Никто из присутствующих не знал как себя вести в такой ситуации. Я тяжело вздохнул, давая понять другу, что сочувствую ему и нахожусь целиком на его стороне.
Ни слова не говоря, Армавирский схватил со стола бокал с виски и, осушив одним махом, спрятал футляр с кольцами в кармане пиджака и сел.
Больше в течение ужина никто не проронил ни слова.
Когда все насытились, Геннадий подошел ко мне, взял под локоть, и пригласил в свой кабинет.
– Сейчас нам принесут выпить, и больше нас никто не потревожит, – сказал он.
Я внимательно на него посмотрел. Он не находил себе места и был сильно взволнован. Мы вышли из столовой и прошли через гостиную, где я захватил свою сумку, в другую часть дома. Туда, где располагался кабинет хозяина.
Когда Дионисий принес на подносе виски и закуску, Геннадий, который до этого нервно ходил из угла в угол, попросил его больше нас не беспокоить и сел в кресло напротив меня.
Глава 7
Разговор с Армавирским
Я осмотрелся. Это просторное и одновременно уютное помещение, которое Геннадий сделал своим кабинетом, мне нравилось. Здесь все было основательно. К стенам примыкали старые, доставшиеся хозяину